«Есть общежития и хуже»

Десятый дом на Генерала Доватора строился в 1955 году как общежитие. Вплоть до 2003 года оно числилось за Иркутским мясокомбинатом. После того, как комбинат принял решение избавиться от непрофильных активов, социальный объект передали городу. Передачу на баланс города жильцы почувствовали незамедлительно: вход в здание перестал контролироваться вахтёрами, общежитие превратилось в проходной двор. Отныне любой желающий мог попасть в здание. Между тем жильцы привыкли на общей кухне и в прачечной хранить свои вещи. Никто и в страшном сне не мог представить, что человек с улицы сможет попасть в дом, чтобы воспользоваться туалетом или душем.

Ольга Карягина, которая выросла в этом общежитии, помнит добрые времена, когда все жильцы знали друг друга в лицо, считались практически одной большой семьёй. «На втором этаже, где сейчас просто большая жилая комната, был красный уголок. Там на праздники детям чаепития устраивали, на Новый год ёлку ставили… А сейчас я своих детей лишний раз одних из комнаты не выпускаю в коридор», – рассказала Ольга. 

По коридорам опасно передвигаться и взрослым. Корреспонденты «Сибирского энергетика» с опаской поднимались по лестнице: ступени скрипели и покачивались, не внушали доверия и шаткие перила. Протяжным всхлипом отзывался на каждый наш шаг и пол. На первом этаже, рядом с туалетом и душевой, половые доски вообще отсутствовали, была видна голая земля. На обшарпанных стенах царствуют плесень и грибок.

Со стороны здание кажется заброшенным. Сами жильцы говорят, что они не живут в доме, а выживают

Хуже всего дела обстоят в комнатах общего пользования. «Вы посмотрите на наш туалет. Из-за тяжёлого запаха даже просто стоять рядом с ним невозможно. С завидной регулярностью канализация засоряется, фекалии заливают всю комнату. Да, мы рассказываем неприятные вещи, но молчать о них мы уже не можем», – не сдерживает эмоции Гульнара и показывает помещение, которое именуется туалетом. Это небольшая комнатка с кабинкой, дверь которой прикрывает дырку в полу, играющую роль канализационного слива. Жильцы добавляют: пока по-зволяет тёплая погода, окно в туалете открыто. Зимой проветривать помещение нельзя – есть опасность разморозить трубы, и запах фекалий доходит до второго этажа. 

В душевую впечатлительным людям лучше вообще не входить, предупреждают жильцы. Здесь трубы с водой протекают в нескольких местах, смеситель перевязан липкой лентой. Стены, с которых осыпалась не только краска, но и бетон, покрыты грибком. Вместо цивилизованного канализационного слива уже привычная дыра в полу. На втором этаже имеется так называемая прачечная, в ней стоит старая ржавая ванная, плесень и грибок на стенах жильцы вывести самосто-ятельно уже не могут, поэтому просто прикрывают кусками ДСП и фанеры. 

Сейчас в коридоре на втором этаже гуляет ветер – жильцы открыли пожарные выходы в надежде просушить здание. Подходить к запасным выходам опасно, предупреждают наши провожатые: с одной стороны от лестницы остался лишь небольшой козырёк, с другой пожарная лестница «вырвана с мясом». Как пояснила Ольга, после того как у соседки Натальи с неисправной пожарной лестницы упал ребёнок, Александр, муж Ольги, спилил балкончик и пожарную лестницу, перекрыл выход детям. 

– Как думаете, что это за помещение? – спрашивает Гульнара и обращает внимание на пустую комнату, в которой стоит только разбитая раковина со сломанным капающим смесителем. – Это наша кухня. Да, и не удивляйтесь, считается, что именно в таких условиях мы должны готовить пищу себе и детям.

Бывшие общежитие мясокомбината проходит по документам как «многоквартирный дом», комнаты по 16 квадратов считаются полноценными квартирами

По словам жильцов, общими комнатами они практически не пользуются. Свои 16 квадратов они используют и как спальню, и как гостиную, и даже как душ, туалет и кухню. 

– В комнатах у нас стоят вёдра для естественной нужды. В шкафах храним тазики, в которых моемся. Мы с дочерью комнатку разделили на две части, в одной – диван и платяной шкаф, в другой – столик, плитка и стиральная машинка, не автоматическая, – комментирует свой незамысловатый быт Гульнара.

Женщина добавила, что жильцы неоднократно приглашали ознакомиться с их условиями проживания депутатов и чиновников. «Перед выборами приходил Лабыгин. Но он сказал, что мы ещё неплохо живем. Есть общежития и похуже. Нам от этого замечания легче не стало», – с горькой усмешкой заметила Гульнара.

«Ложные» претензии

Рядом с лестницей на первом этажем настоящая свалка. Жильцы винят нечистоплотных гастарбайтеров

Мириться с такими условиями жильцы бывшего общежития мясокомбината не намерены. В первую очередь они обратились к своему арендодателю – в администрацию города. В марте прошлого года комитет по жилищно-коммунальному хозяйству администрации Иркутска в официальном письме ответил, что при осмотре мест общего пользования претензии жильцов не подтвердились: «Утечек на трубопроводах, запаха канализации и сырости не выявлено, в общей умывальной на первом этаже выполнена замена труб холодного и горячего водоснабжения». Места на первом этаже, где пола нет, видна голая земля, мэрия объяснила просто: «Ввиду естественного износа имеются щели». 

– Конечно, мы были недовольны таким ответом. Решили добиваться расселения, пусть наш дом официально признают непригодным для проживания. Мы с дочерью согласны переехать в любой район города, хоть на окраину Ново-Ленино, хоть в Берёзовый. Позволить себе снимать другое жилье мы не можем: дочка только закончила школу, поступила в Железнодорожный техникум. Я на мясокомбинате получаю в месяц 15 тысяч, но у меня ещё и онкология, деньги уходят на лечение, инвалидность всего третьей группы, поэтому пенсию получаю небольшую, – рассказала Гульнара. 

Её соседка Ольга добавила, что она с мужем тоже не может позволить себе снимать другое жильё.

«У нас пятеро детей, младшей всего девять месяцев. Мы пытались снимать недорого частный дом, но всё равно не потянули. Сейчас на 16 квадратах ютимся: я, моя мама, муж и пять детей. Маму на мясокомбинате недавно сократили, так что доход наш уменьшился», – пояснила Ольга. По её словам, не удалось им и получить участок для строительства по программе для многодетных семей. «Наша беда, что мы юридически безграмотные. Меня чиновники от одного кабинета в другой гоняют, толку – ноль. Хорошо, сейчас Гульнара занимается нашим домом», – добавила Ольга.

Гульнара Сайфутдинова призналась, что сама плохо разбирается в жилищном законодательстве, познаёт всё методом проб и ошибок. Недавно женщине подсказали обратиться в Межведомственную комиссию по признанию помещений жилыми помещениями, жилых помещений пригодными (непригодными) для проживания, многоквартирных домов аварийными и подлежащими сносу или реконструкции. 

– Уже несколько месяцев бьёмся. Сначала нам сказали принести документы собственности. Но у нас их нет, а соседи, которые приватизировали комнаты, сдают их гастарбайтерам, хозяев мы уже несколько лет не видели в глаза. Чтобы заручиться хоть какими-то документами, обратились в БТИ. Получив технический паспорт, мы очень удивились, узнав, что наше общежитие является многоквартирными домом, а комнатушки по 16 квадратов – квартирами. Это просто издевательство над людьми, – с горечью добавила Гульнара.

Надо отметить, что коммунальные счета жителей «квартир» сопоставимы со счетами жильцов полноценных однушек – около полутора тысяч рублей каждый месяц. Неудивительно, что на доме, предназначенном для проживания социально незащищённых горожан, числится большой долг. По состоянию на 5 августа 2014 года на доме висит свыше 647 тыс. рублей, это не считая долгов за электроэнергию. Регулярно оплачивают услуги лишь шесть комнат. В основном задолженность копится за счёт помещений, которые сдаются в аренду гостям из ближнего зарубежья.

На днях Гульнара Сайфутдинова отнесла в мэрию ещё один пакет документов для межведомственной комиссии. Решения пока нет. Но, согласно акту обследования дома от 2012 года, износ здания составляет лишь 37%. В администрации города советуют жильцам обратиться в свою управляющую компанию, чтобы хотя бы подлатать разваливающийся дом к зиме.

«Свищи не заделывают специально»

Это общая кухня. Считается, что в таких условиях жильцы должны готовить пищу себе и детям

Как следует из официального письма комитета ЖКХ администрации города, доля муниципалитета в многоквартирном доме составляет всего 39%. В соответствии с Жилищным кодексом собственники помещений должны были самостоятельно выбрать способ управления своими домом. «Так как данное требование законодательства не было реализовано, администрация города Иркутска провела открытый конкурс по выбору управляющей организации по обслуживанию данного дома», – сообщается в письме.

Сначала ею являлась печально известная УК «Сибирская». После того, как компания обанкротилась, мэрия в 2009 году провела второй конкурс на управление домом, который на этот раз выиграла УК «Народная». Новая управляющая компания известна своим жилым фондом: она берётся за муниципальные дома, ветхие и даже аварийные здания, на которые не выходят крупнейшие игроки коммунального рынка Иркутска. 

Директор УК «Народной» Денис Бурзунов поясняет выбор жилого фонда компании просто: «Кто, если не мы?» Но жильцы дома № 10 на Генерала Доватора недовольны таким благородством управляющей компанией. По словам Гульнары, на аварийные вызовы жильцов компания не всегда реагирует, поэтому жильцы дополнительно собирают средства для оплаты частных сантехников. Недавно даже пришлось нанимать за свой счёт уборщицу. Между тем в платёжке числится отдельная строка «Содержание», которая, по идее, должна включать в себя и оплату работы персонала.

Директор УК признался, что удивлён инициативой жильцов, которые не выразили руководству компании недовольство работой уборщицы, а предпочли нанять свою. «У нас на управлении большой жилой фонд, который раскинут по разным районам города. Собственники, заинтересованные в решении проблем, выходят на наших специалистов», – пояснил Бурзунов.

Он добавил, что не все пожелания жильцов УК может выполнить. Например, состояние труб в доме сложно улучшить без капитальных вложений. «У нас работает грамотный подрядчик, он всегда ремонтирует, если есть возможность. Думаю, на некоторые протекающие трубы хомут ставить уже нельзя, потому что разрушения будут ещё больше, чем сейчас», – отметил Бурзунов. 

Директор добавил, что управляющая компания уже за свой счёт провела капитальный ремонт крыши: 70% средств поступило по программе капремонта, а остальные 30% должны были оплатить собственники. Пока они этого не сделали, УК рассчиталась с подрядчиком из собственного кармана. Поэтому ремонтировать ещё и сети компания без средств собственников не намерена.

Кроме того, состояние дома во многом определяется договором на управление, подчеркнул Бурзунов. В данном случае в нём не предусмотрена строка «текущий ремонт», жильцы не собирают деньги на покраску, побелку, замену окон, поэтому и не должны требовать ремонта от управляющей организации. Если жильцы готовы оплачивать «текущий ремонт», чтобы улучшить свои условия, им стоит провести общее собрание собственников и проголосовать по данному вопросу. Несмотря на то, что в муниципальной собственности находится лишь 39%, жильцы дома, уверена Гульнара, не смогут собрать на общем собрании необходимый кворум в 50%. 

Денис Бурзунов пообещал, что компания в таком случае будет готова пойти навстречу жильцам. «Жильцы, которые арендуют комнаты, должны выйти на своего наймодателя, потребовать от него улучшения жилищных условий. Например, если жильцы готовы оплачивать текущий ремонт, им следует выйти с инициативой включения данной услуги в договор. Юристы нашей компании готовы подсказать инициативной группе, как правильно составить обращение. Пусть обращаются», – отметил директор УК. 

Бурзунов добавил, что опыт компании показывает: аварийные дома в Иркутске расселяются, землю берут в аренду или выкупают строительные компании. В основном такие положительные примеры в Октябрьском округе. В том, что землёй в Жилкино заинтересуются строители, Бурзунов сомневается.