Кратно росту стоимости валюты выросла в цене и ипотечная «двушка» на окраине Ново-Ленино. (Подробно об истории Татьяны «Восточка» писала в номере от 2 июня и 11 августа нынешнего года. – Ред.) Если считать в рублях, сейчас Татьяна должна Банку Москвы около семи миллионов. Курс швейцарского франка постоянно меняется, не исключено, что размер задолженности будет увеличиваться.

Татьяна, так же как и десятки тысяч заёмщиков по всей стране, попала в ловушку под названием «валютная ипотека». Не стоит думать, что кредиты на покупку квартиры в американских долларах или швейцарских франках брали необразованные или жадные, расчётливые люди. История у всех стандартная – на рублёвый кредит не хватало доходов, и банк любезно предложил воспользоваться валютным. Чтобы иметь хоть какое-то жильё, люди обычно соглашались. Пик таких займов пришёлся на сытые 2006-2007 годы. Тогда ведь никто и предположить не мог, что страну ожидают серьёзные кризисы.   

Ничего плохого не предполагала и Татьяна. Работала, рожала детей, платила ипотеку. В ноябре 2014 года взнос составил 50 тысяч рублей. Чтобы не допустить просрочки, женщина собрала последние деньги. В декабре, когда платёж возрос до 55 тысяч, стало понятно, что взносы стали неподъёмными. В январе ежемесячная сумма увеличилась до 72 тысяч рублей. Проведя три дня в размышлениях, женщина позвонила в банк и предупредила сотрудников, что дальше платить не сможет. В ответ получила предупреждение, что, выждав определённое количество дней, банк подаст иск об изъятии залога, то есть квартиры. Так всё и случилось. Первое судебное заседание состоялось четвёртого июня. Уже 12 июля суд вынес решение, что Татьяна должна либо погасить задолженность полностью, либо отдать квартиру.

Представитель Татьяны юрист Игорь Льгов объясняет, что у неё ещё есть несколько месяцев, чтобы без спешки подыскать съёмную квартиру и переехать. Татьяна говорит, что готовит себя к любому исходу дела, в любых переменах старается видеть положительные стороны. «Успокаиваю себя тем, что сейчас мне не надо платить сумасшедшие суммы за ипотеку, оплачиваю только коммунальные услуги. Думаю: жизнь ведь на этом не закончилась. Мои близкие живы и здоровы. Это самое главное», – самообладанию этой женщины можно только позавидовать.

Татьяна собирается обжаловать решение районного суда в вышестоящей инстанции. Хотя и понимает, что надежды мало, но эти действия дают дополнительное время, чтобы собраться с мыслями и подготовиться к переезду. Если областной суд откажет, несколько месяцев займут торги. Как объясняет Игорь Льгов, сначала банк должен выставить на торги квартиру по рыночной цене. Если с первого раза продать не удастся, на следующие торги цена будет снижена на 15%. Если и во второй раз на жильё не найдутся покупатели, банк должен будет поставить квартиру на баланс организации. Если Татьяна не захочет добровольно освободить жилплощадь, банк может подать в суд иск о принудительном выселении. Тогда выгонять заёмщицу и её детей приедет целая группа, в состав которой входят судебные приставы, полицейские, сотрудники «Скорой». Помощь медиков может понадобиться, если заёмщик плохо себя почувствует. Татьяна не планирует доводить ситуацию до таких душещипательных сцен.

Перед переездом женщина собирается выяснить несколько неясных эпизодов. Так, банк не нашёл нужным дать письменный ответ на предложение, в котором Татьяна попросила, не учитывая уже выплаченных денег, выдать ей кредит в рублях заново. Она согласна платить 25 тысяч рублей в месяц, по предыдущему опыту банк мог убедиться, что Татьяна добросовестная заёмщица.    

Один хитрый момент есть в судебном решении. «На заседании судья дважды спросила представительницу банка, согласна ли кредитная организация расторгнуть договор. И дважды получила ответ, что банк не желает этого», – обращает внимание на тонкости дела Игорь Льгов. Татьяна подала заявление на расторжение договора, но сделать это можно только при обоюдном согласии сторон. Пока договор не расторгнут, отношения с банком не прекратятся даже после продажи квартиры. Для Татьяны это означает, что каждые три года банк имеет право подавать на неё в суд и требовать вернуть остаток долга (никто не знает, на какой отметке находится дно у курса рубля и до каких размеров может дорасти задолженность) и проценты. 

Игорь Льгов недоумевает: почему, если есть возможность договориться, можно найти решение, выгодное обеим сторонам, заёмщица готова платить, банк не идёт на компромисс? «Скорее всего, такими устрашающими мерами банк мотивирует других заёмщиков, чтобы они не рассчитывали на снисхождение или особые условия», – предполагает юрист.