Сразу же после субботнего концерта в клубе «Индокитай» Юлия Чичерина отправилась в гостиницу. Там я её и застала, стоящую у стены номера и нажимающую на какие-то кнопки. 

– Система «Умный дом», – пояснила певица. – А я что-то ни фига не понимаю, как она работает. 

Бросив это дело, Юлия уселась на диван – как была после концерта: в водолазке, джинсах и кедах. Ей тут же подсунули блокноты и плакаты – для автографа. Чичерина послушно принялась расписываться, иногда комментируя: 

– Так, для «Лёши»… ой, какому «Лёши», через «и» написано, и я туда же. Эх, грамотеи! 

Закончив с автографами, певица кивнула: можно начинать. 

– Вчера вы выступали на сцене стадиона «Труд», сегодня в клубе. А какие площадки вам больше по нраву: многотысячные или камерные?

– Нет такого, что больше нравится. Везде разные ощущения. На стадионе много людей, и все они радуются. И ты радуешь их, – эту фразу Чичерина сказала нарочито детским голосом. –  Зато в клубе видно лица зрителей, всё уютно и как-то по-домашнему. 

– По сравнению с коллективом «Би-2», с которым вы выступали в Иркутске, «Чичерина» гораздо меньше заморочена на самопиаре. 

Выступать на стадионах Чичерина любит за то, что «там много людей, все радуются, и ты радуешь их»

– Ну да, в «Би-2» Шура очень ответственно подходит к… э-э-э… шоу-бизнесу. А мы в группе все раздолбаи. 

– Желания быть у всех на устах не появлялось?

– А ничего в этом хорошего нет – быть у всех на устах. Это какое-то детское желание, странное. Хотя оно, кажется, у многих есть. Тщеславие называется, да? Видимо, я не тщеславна. Известность меня никогда не пьянила и даже как-то сразу не понравилась. Сейчас я просто привыкла. 

– А ваша собственная оценка себя с публичной совпадает? И те песни группы, которые стали хитами, точно так же значимы для вас? 

– На самом деле нет, потому что мне чаще нравятся песни, которые не становятся известными. Не знаю почему. Видимо, у меня другой взгляд на них. Например, песня «Пожарные» – она никогда не была радийным синглом. Или песня «Человек-птица» с последнего альбома. Она мне очень нравится. Я её обязательно играю на всех концертах и часто замечаю неоднозначную реакцию у людей. Видимо, им она нравится не так сильно, – Чичерина сделала паузу, – или её не понимают с первого раза. 

Вокруг света на машине 

Альбом «Человек-птица», вышедший в 2007-м, критики называли «одним из самых концептуальных музыкальных произведений» того года. Время его создания совпало со временем почти полной смены состава группы. Это, однако, не выбило певицу из рабочего ритма. Записывать новый альбом она улетела в Нью-Йорк. «Ну да, с совершенно незнакомыми мне людьми, – кажется, Чичерина не видит в этом ничего необычного. – Приехала, пришла на студию, набрала музыкантов». 

– Как так, просто приехала и набрала? 

– Ну, сначала я съездила в Америку на гастроли, мне там очень понравилось и захотелось записать альбом. И вот, я познакомилась в Нью-Йорке с людьми, у которых была студия. Договорилась, за полгода собрала материал, опять прилетела к ним и записала. Два с половиной месяца мы там жили, параллельно снимали для альбома клипы. 

«Песня «Человек-птица» мне очень нравится. Я её обязательно играю на всех концертах и часто замечаю неоднозначную реакцию у людей»

Кстати, музыканты, которых я там нашла, оказались просто шикарными. Может, альбом не стал популярным у широкой публики, но музыка там крутая, гурманы должны были заценить.Вообще это давно было, сейчас мы уже новый альбом записываем. На коленках, можно сказать. Нынешнее развитие технологий это позволяет, можно хоть в чистом поле с макинтошем альбом писать. Саунд-продюссером нового альбома станет Буба из «Смысловых галлюцинаций» (лидер этой группы Сергей Бобунец. – Автор). Это тоже своеобразный эксперимент. 

– Вы собирались с этим альбом в кругосветное путешествие ехать. 

– Да, хотели ехать на машине и снимать на него клипы. Мы и поедем – только следующей весной, когда растают Гималаи, потому что хочется через хребет перевалить. Задумка на год отложилась, потому что мы попали в аварию, и у нас сломалась машина.

– И рука сломалась, – добавил находившийся в той же комнате номера муж Юлии Сухраб Раджабов. 

– Да, и моя рука, – кивнула Юлия. – Авария случилась по дороге из Екатеринбурга в близлежащий город Шадринск. Была очень сильная метель, плохая видимость. И, как оказалось потом, навстречу нам двигались три «КАМАЗа». Их водители выехали на середину узкой двухполосной дороги. Когда мы друг друга увидели, было уже очень рисково, поэтому пришлось свернуть с шоссе в поле. Ещё Сухраб газанул сильно, чтобы полёт хороший был, так что пролетели мы метров 40 – 50 и сделали тройной кульбит. Каким-то чудом все уцелели, а ведь с нами были две собаки и моя дочка. Сломалась только моя рука. И то мне круто её сделали на Урале – сковали, и она у меня сейчас титановая. Фиг сломаешь! Так что всё закончилось хорошо, только путешествие пришлось перенести. 

Сейчас Юлия записывает новый альбом и обещает, что первый сингл выйдет уже осенью

– Будущая кругосветка – это далеко не первое ваше путешествие.

– Ну да, мы проехали уже очень много километров на автомобиле, изведали всю Россию-мать. Почти от Северного Ледовитого океана до южных морей. Приезжали в Иркутск на машине, но со стороны Востока, из Монголии. А отсюда в Красноярск рванули, по той дороге, где Путин проезжал недавно. Правда, когда мы по ней ехали, дороги как таковой ещё не было. Сейчас-то починили. 

– А как вас в Монголию занесло?

– Мы вообще во Владивосток ехали, хотели попасть туда через КНР, но в Китай нас не пустили. Оказалось, в их страну можно въезжать минимум на двух машинах и оформлять автопробег за два месяца. В общем, пришлось нам сделать крюк в пять тысяч километров через Монголию. Там, кстати, мы тоже в аварию попали, в самом её сердце. Это вообще сказочная история. Ехали через долину смерти – там лежат стада засохших лошадей, не дошедших до воды, – пробили картер, и из машины вытекло всё масло. А ближайший населённый пункт находился в 200 километрах. Но по счастливой случайности недалеко оказался перевалочный пункт для монгольских дальнобойщиков, там нам машину монголы за три часа починили. 

Музыкальное загородье 

– Ну что, закончили? – В номере появились очень бодрые, несмотря на первый час ночи, музыканты группы. – Нет? Ну ладно, а мы в клуб. Плясать!

Юлия Чичерина, улыбаясь, покачала головой:

– Молодёжь…

Она с мужем собиралась заказать суши и дожидаться утреннего рейса в Москву, чтобы оттуда скорее поехать домой «в глубокое загородье» – деревушку в Клинском районе, где стоит трёхэтажный дом-куб с многочисленными треугольными окнами, возведённый по проекту её мужа-архитектора.

– И не дом вовсе, а творческая лаборатория! – поправила Чичерина, снова нарочито говоря детским тоном. 

– Мы сейчас сделали баню, я вам покажу, – оживился Сухраб Раджабов, листая снимки на фотоаппарате. – Печь купили – скоро поставим, трубу приделаем и будем париться. 

Баня тоже оказалась загадочным сооружением сложной геометрической конструкции. 

– Я архитектор и не вижу ничего сложного в таких постройках, – пояснил Сухраб. – Мы дом практически сами делали. Одна фирма начинала возводить, но, построив пол-этажа, рабочие сказали, что по этому проекту они не смогут. 

– Этой весной мы туда окончательно переехали и живём себе припеваючи, – продолжила Чичерина. – Отлично перетерпели аномальную жару. Пруд вырыли, рыбу туда запустили! И плещемся себе. А места там такие – Завидовский заповедник рядом, и кабаны оттуда приходят и воруют картошку у деревенских. Олени бегают, птицы всякие прикольные летают. Лягушки, жабы. Бобры на речке живут. Пауков у нас сколько! А ещё я недавно видела, как сокол за маленькой птичкой охотился. Она от него улетела, и потом они стаей этого сокола гоняли.

– Из-за этого сокола нашего кота далеко отпускать нельзя, – дополнил Сухраб. – У нас же кот лысый. И две собаки и рыбы. 

– Мы хотели ещё третью собаку завести, – закивала Чичерина. 

– И верблюда, – улыбнулся Сухраб. 

Планета для двоих 

– Вы сознательно изолировались в деревню от музыкальной тусовки?

– Да нет никой изоляции, тусовка к нам сама приезжает, – возразила Чичерина. –  Мы сейчас как раз всё для занятия творчеством прямо в нашем доме делаем. На цокольном этаже у нас планируется фото– и видео-студия: фоны там повесим,  хромаки и сможем снимать клипы, не отходя от кассы, и делать фотосессии. А первый этаж будет музыкальный, для репетиций. 

– А дочку вы тоже туда перевезёте? 

– Нет, она же учится в Екатеринбурге. Ей занимается мама Юли, она достаточно молодая, сейчас ушла на пенсию, посвятила себя воспитанию Майи, – ответил за Юлию Сухраб. –  Души в ней не чает. Мы думаем, что детям лучше, чтобы до 16 лет они ощущали, насколько они значимы. А потом ребёнок уже сам по жизни пойдёт и разберётся. 

– У нас-то она одичает, наверное, – заметила Юлия. – Зимой в этой деревне живёт только пара дедов. 

– Не одиноко там зимой-то?

– Да нет. Одиночество – оно же в голове. 

– К тому же там не так далеко от цивилизации, как кажется, – снова вступил в разговор Сухраб. – После того как съездишь на машине до Владивостока через Монголию, доехать до Москвы 120 километров не составит труда. И вообще, мы не то чтобы осели там корнями. Если надоест, можно будет перебраться в другую точку мира. В Таиланде, например, пожить, в Индии или в Америке. Мы с Юлей лёгкие на подъём.