Иркутские улицы
Иркутские
улицы
Александр
СОКОЛЬНИКОВ
Возвышенно и
чисто
Иркутские
улицы
Впадают в
Ангару
Слегка
приподнимая платья
Забредают в
воду тополя
Рыбы
Так давно не
видевшие Байкала
Читают
голубые скрижали дождя
Зеленые
водоросли
покачиваются
в медленном танце
И я знаю о чем
думает Ангара
Может мост
отдохнуть
расслабить
тело
Пока радуга
над рекой
Постовые
маршальским
жезлом
останавливают
движение
И наши дети
не толкая
друг друга
идут к
совершенству
С
восхищением поглядывая
на синие
зеленые
оранжевые
башмаки
Гончаровой
Галине
Слово
Есть и в
молчании
прекрасная
отрада…
Безмолствуют
деревья
ушедшие в
себя по корни
Не для
крылатой фразы
Нас ветер
посетил
и привкус
моря на губах его…
Пока
свободны и легки
и не набиты в
пышной фразе
Словно в
переполненном трамвае
Слово входит
в Слово
Как входит в
воду
полная луна
Связуя жизни
нить
паук
безмолвно
развесил
паутину
И так
прекрасно последнее слово
пойманной
мухи…
Разбивают
волны о берег
Забыв, что
сказать хотели
Проплывающее
облако
моими
глазами
увидит
цветущие поляны
Я знаю
как
вырастает людская молва
Совсем как
зеленая трава
Камень
молчавший
ночь
Слезу
сковырнет на рассвете
В молчании
такая благодать
Когда слова
проходят
незнакомыми
прохожими
и цветы
не
услышавшие "Ах!"
купаются в
солнечном свете
совсем как
невинные дети…
Деркачу Б.Г.
Все чаще
ветер раздувает
от зимней
спячки
встрепенувшееся
солнце
Словно
уголек
И
предпоследним инеем
Оторочены
крылья у птиц
Под тяжестью
взгляда
Снег оседает
скрипит под
ногами
половицами
рассохшегося пола
Руки
забывшие
Теплые норы
перчаток
Мерзнут в
карманах пальто
Лучатся
морщины
как
треснувший лед
на затихшей
бурной реке
Смех с
колоколен
Стон из
подвалов
Будто голуби
полощут горло
и чистой
песне несть предела
Как лист к
стеклу
прильнувший
протирая глаз
улица
рассыпает
яблоки
светофоров
В гости идет
к переулку
И фонарь
убедившись,
что ботинки
начищены до
блеска
Уже не светит
никому
И на душе
светло как днем
Нервные
пальцы бессонниц
снимают с шеи
неприглянувшийся
галстук
Вот самолет
на небе ровно
дышит
Он достойно
вышел
из своей
мертвой петли
Легко
проклюнулись сосульки
пока в глазах
взалкавших
дворников
Не
возгорится алчный блеск
Сносить в
ломбард
притихший
снег
Собрав как
оборванцев
в кучку
заласканные
рубли
Купить
полцарства
радости ли
горя
В пустом
кувшине
заплещется
вода
Судьба
Кузнец
чужого счастья
рассыпает
скрипы
нестоптанных
башмаков
Вспоминаем о
снеге
как о руках
матери
Даже собачье
Согревая
дыханьем
маленькое
тело
зарывается в
снег
как в забытый
сон
В замочной
скважине зимы
Мадонны лик
Смех с
колоколен
Стон из
подвалов
"Бессонница,
Гомер,
Тугие
паруса…"
* * *
Славянут
тугие лица
Ветви дерев
все ниже
к земле
Когда солнце
слепляет вежды
На острие
иглы
сомбреро
ледащей снежинки
раздувая
лохматые ноздри
Оседал снег
Лижет ноги
прохожим
и каждая
снежинка
готова
солнце нести как панцирь
Струящийся
теплый воздух
повторяет
танец
овесененного
ручья
И птичьи
голоса
Рассыпаются
в воздухе
на милые
слуху звуки
И парят над
миром
разноцветными
шарами
А черных
квадратов
белое уныние
Кому
добровольно захочется
выходить из
себя
Когда над
землею
Буйствует
Весна
Руки
Провисают
под взглядом моим
Молим
Словно
тысячу лет
спускаясь
заклято
Не
прикоснуться
губами к
закату
Тают дворцов
ледяными
отражениями
Первое
поражение
Чувствуют
девочки
в себе
подмену
Холод талой
воды
в подмышках
До Бога
обреченным облаком
До Боли
рукава пустые
Словно кто-то
спрятался там
Чуть-чуть
прищуриваешь глаза
Прикрывая
свою наготу
и как щит
прибитый к
голубому небу
Твой ноготок
парит…
* * *
Пил человек
плохое вино
Процеживал
через сито
Крепленую
кровь
Пьянел
человек
причмокивая
И
через
единственный глаз стакана
уже не
сочилась нежность
стакан
напивался
человеческой
пустотой…
* * *
Ночь выпила
море
Земля сшитая
реками
расползлась
на лоскутья
Ветви
влились в стволы
Как в свирель
возвратившиеся
звуки.
В день
Рождества
Бабкиной Л.Д.
7 января 2002 г.,
Иркутск
Тоньше нити
Серебряного
дождя
Навеян
локоном
на палец
волос
С кашлем
вместо лая
Убегают
облака за горизонт
И годы
почему-то юрко уползают
В золотые
норы
Совсем как
гады ползучие
Изумрудом
Мерцает
изумленная луна
И в каждой
снежинке
Словно в
стеклянном склепе
замурована
зеленая травинка
Я устаю
обегать
глазами
Жизнь
расплескавшуюся
окрест
Смехом
набиты карманы
И женщина
любимая
у меня есть
После ночи
почему-то
наступает ночь
В малиновом
звоне
Словно в
сахарной патоке
Вязнет
заиндевевший крест
Солнце
кутается в меха
песцово-лисьих
облаков
и светлячок
для кого-то
маяк…
В сверчковых
пальцах
замирает
скрипка
Вывалявшись
в песнях
Словно в
перьях
Праздник
посохом
кедровым
стучит в окно
Готовы к
сожжению свечи
В пустых
бокалах
плещется
море
В похмельных
головах
под ручку
гуляют
сквозняки
Из
репродуктора
каркают
вороны
И в этом
карке
еле слышно
снег идет
Снег идет
по
направлению к Свану
И я вырубив
на дрова
вишневый сад
Иду на теплый
чай
к дяде Ване
Под шепот
нераспустившейся
листвы
желтой
змейкой
уползает к
другому
С "Новым
гадом"
любимая.
* * *
На
полуночном блюде
блуд
приносят
Открываю
глаза
чтобы
увидеть смущение стен
И вполголоса
Тело свое
отпеваю.
Нюрба, 1968 г.
* * *
В день
Когда
пересыпают годы
С ладони на
ладонь
словно песок
Спросил я
друга
С непокрытой
ли головой
выйдет под
июльский
Благостный
дождь
И он
растворяя свои глаза
Словно
крылья небесного алтаря
Ответил
что дождь
прошел
покачиваясь
как арфа
в салазках
следов
Все было
длинно
и скучно
А вот увижу
ль старость
свою
С зонтом
продырявленным
звездами…
Борису
Шунькову
Брошенный
камень
утонет в небе
Отблески
ломаных линий
выбивают на
пустынном лице
отсветы
осенних листьев
Прибой
белозубого океана
Испуганная
птица
спрячется в
кулаке
На прощанье
махну рукой
листком
рассказанной сказки
С клюва птицы
сочится
живая вода
С птичьим
пеньем
Повинуясь
небеснейшей тяге
Поднимается
дерево —
Древо моих
иллюзий
Брошенный
муж
утопит жену в
вине
И другую
женщину
утопит в
постели
А облака
разевают рты
как рыбы
выброшенные
на берег
Когда глоток
воздуха
Так же
бездушен
Как
воздушный шар
В подрожание
Кобенкову
Я самый тихий
проводник
провинциального
вагона
Есть печка у
меня с трубою
Она хвостом
мохнато-рыжим
Мои следы на
небе заметает
В ее
плаксивый жадный рот
бросаю комки
угля
От
археологов бесследно исчезают
доисторических
рептилий отпечатки
Все
превращает печка в прах
И от себя
людей теснит
жарой
Есть
три
прислужницы свечи
Стены
закопченного от ночи
вагона
Вытирают
бархатом небесным
Ограничено
нейтральное пространство
теплого
вагона
Китайскою
стеною света
На рельсы
шпалы
и дома
Легла
пушистая зима
Верхоленская
осень
Нас ожидание
Проводит
мимо окон
Где стоят
зацветшие цветы
Заполнен
суетою день
Как след
весенний
Талою водой
И устают
глаза
Встречать
глаза
Так фонари
Глаза
любимых фонарей
Не замечают…
Зеленым
яблоком во рту
Несказанное
слово
И облака
что радостно
проплыли
Надо мной
Дождем
прольются
На сухую
землю
И так
возвышенно
Быть просто
Богом
Когда твой
взгляд
Как ветка у
виска…
* * *
Вырастают
дети во сне
падая в
пропасть
Они выносят
женщину
из пламени
И Родину
уходят защищать
У мужчин
принимая оружие…
Мужчины
растягивают рогатки
Весны
Солнцем
разбивают стекла
Дергают за
косички
разбегающиеся
ручьи
Ведь только в
детстве
страницы
книги жизни
Так остро
пахнут типографской краской
* * *
Пока не
развязали
рассветный
алый пояс
Дремлет
ожидая
трепки
Сноп
солнечных лучей
Черным
воском
закапано
подвенечное
платье зимы
И пока в поле
шум
и гам
я
Моногам.
Ольге
Перетолчиной
Уходя
не забудь
погасить в
моей душе свет
Осыпь с
изумрудной травы
росу
и из подков
убегающего
счастья
выдерни
серебряные
гвозди
обложного
дождя
и впившийся
шип розы
сладостен
болью…
Прохлада
бредущая
босыми
ногами
и пена
слетает с души
облаками с
губ сумасшедшего
неба
и молнии
волос седой
вплетаешь в
жидкую
косичку
старости
ржавый серп
луны
и с жизнью
мы давно
знакомы
и со смертью
мы накоротке.
Сане
Муравьеву
в день
долголетия
В день
раскрытия души
г. Иркутск, 10
января 2002 г.
Безгрешен
хлеб
в руках
художника
Когда на
картине
хлебные
колосья
поклонятся в
пояс земле
Благодарные
за свое рожденье
Духовен
токарь
Выточивший
деталь
И в
сочленении миров
не будет
лишним винт
Но никогда не
будет счастлив
человек
ножом
холодным
прервавший
на полуслове
чью-то жизнь
Кирпич
заблистал метафорой
Если
каменщик
прибавит к
человеческому теплу
немного
жилья
