Только-то и прошло двенадцать часов, как женщина, его родившая — матерью назвать её язык не поворачивается — рассталась с ним. Она ВИЧ-инфицированная. Отдавая мальчика, успела шепнуть: «Тимуром зовите, Тимкой…». Поместили его в «клетку», так в просторечье зовут специфический дом ребёнка, где обитают дети от ВИЧ-инфицированных родителей.

Документальный фильм под этим страшным, кощунственным, казалось, названием — «Клетка» (получивший множество премий на кинофестивалях) снял иркутский режиссёр Андрей Станиславович Каминский пять лет назад. «Невероятное напряжение нервов, — рассказывает, — потребовалось от нас, съёмочной группы. Представьте себе: все те часы, что дети не спят, они орут! Сплошной, неумолкающий крик этих невинных страдальцев становится поистине адским! Ещё и уколы младенцам делают, и подтирать их надо, кормить и всё такое… Нянечки, медперсонал отбывают в «клетке» шесть положенных часов. А нам, чтобы снять кино, надо быть там вдвое-втрое дольше…».

А что потом с детьми? Это уж как дальше пойдут биохимические процессы в каждом. Года через полтора-два анализы могут показать: ребёнок здоров. И его вывозят из «клетки». Направляют в обычный детский дом.

Так случилось и с Тимкой. Стал он детдомовцем в Тулуне. Героем своего фильма решил сделать его Андрей Каминский. Правда, вначале, говорит, всё было непредсказуемым: есть ли в Тимуре «герой»?.. Какой смысл в скрупулёзном, дотошном репортажном наблюдении камеры за мальчиком и теми, кто его окружает? Выльется ли в какую-либо мысль снятый материал и как его выстраивать?

Режиссёр показал мне одному из первых свою почти готовую работу. И, по-моему, это кино — говорящее, то есть несущее идею, а быть может, даже кричащее, хотя всё снято без эмоциональной вычурности (ни тени чернухи), формальной эксцентричности, в ритмах самой жизни, с тонкой психологической нюансировкой движений детской души.

…Промелькнёт в фильме крупный портретный план Тимура, снайперски цепко схваченный объективом оператора Геннадия Карташова. Будто мгновенно, в секунды, в озарении попытка разгадать код характера героя! Но какой ещё там характер, какой герой, однако?! И всё же: круто выгнутая, едва ли не картинно, бровь, острый и тяжёлый, в подозрительности и скрытой агрессии, взгляд, не по-детски поджаты губы, и вообще, как о доме говорят: «моя крепость», так скажу об этом лице: «бастион»!..

Откуда это всё (гордость, неприступность, готовность дать отпор…)? Воспитательница говорит: «Это — «шлейф» «клетки», след, ею отложенный в подсознание ребёнка. Он, как, знаете, зверёныш, «застолбивший» участок охотничьей территории. Возится ли Тимур в песочнице, лепит ли там башенки или что другое, занят ли игрушками, расставляет их вокруг себя в какой-то «мизансцене» — это всё его (хозяйство, собственность, государство…) — моё! — и не лезьте в его пределы! Никому не позволит. А знаете, какая у мальчика ручонка крепкая, я, как коснусь её, невольно думаю: свинцовая рука!»

И тут кадр: Тимур выбивает резким точным коротким ударом (словно в бейсболе!) у кого-то из рук огромный мяч.

Тимур рисует мелом на грифельной доске, а с ним неторопливо беседует опытный психолог: что это, что за линии? А «парень» ведёт их уверенно, широко, загибая раз, другой, словно верёвочка вьётся… И всякий раз конец с концом сходятся… Психолог: «А почему линии замкнуты?» Малец молчит, не может объяснить… «Как твоя судьба», — для себя заключает психолог.

А потом: «Какая у тебя любимая игрушка, Тима?» И мы видим: автомат (модель «АК»), и управляется он им, «заряжает», щёлкает весьма умеючи… — «А какой цвет любимый?» — «Красный». — «Это что, цвет крови?» — «Да». — «А ты крови не боишься?» — «Нет». — «А кем ты хочешь стать?» — «Бандитом»…

В фильме всё это не так в лоб, как излагаю я, а весьма исподволь, ненароком, ненавязчиво. И «бандитом» Тимур говорит как бы несколько заученно, не понимая смысла, а пользуясь неким шаблоном. И всё это мне напоминает популярную пародию на известного поэта: «В рэкетиры (проститутки) я пойду, пусть меня научат!» Смех смехом, но… и «научат», как сложится судьба… Учителей нынче такого рода достаточно!

…Это вполне уютный благоустроенный детдом. Дети ухоженны, опрятны, аккуратны. Комнаты красочно оформлены. Множество игрового инвентаря. «По последнему слову» оборудована площадка на воздухе.

…«А друзья у тебя есть?» — «Есть». — «Кто?» — «Ленка». И вот он собирает «золото» опавших листьев в букет. Подносит избраннице. Но в той чувства к «королю» ещё не пробудились. Букет под мышку и вскоре роняет, и занята своим.

…Есть и праздники свои у них. Вот поход в зоомагазин. Глазёнки разбегаются, светятся: тут и птички посвистывают, скачут в клетках, и змейка кольца выгибает, и рыбки пучеглазят, красавицы, сквозь стекло… Воспитательница объявляет: «А эту черепашку мы сейчас купим и к себе отвезём!»

Да, и черепашка становится «детдомовкой». И, без преувеличения, соучаствует в тамошнем бытие — ползёт, куда направят, а каждый норовит в свою сторону… А «отмучили», она вроде бы заскучала в одиночестве, встаёт на стенку террариума, лапку вскидывает — в зове ли, в приветствии… В фильме подано это так, что вот вам, мол, и ещё живая душа, божья тварь, своя участь — не аксессуар, не живая игрушка…

Шалят ли дети, хозяйствуют (убирают постельки после сна, моют посуду после еды и т. д.), погружены в фантазируемую жизнь игрушек — камера, наблюдая их, словно не может отвязаться от Тимура, не отделить его личность от других. И здесь очень много деталей, и трогательных, и многозначительных… Вот он на носу деревянной разукрашенной ладьи встал в позу (конечно, непроизвольно) кормчего… Лидер?..

И воспитательница говорит: «Наблюдаю уж несколько лет за ним, и, как ни горько делать такое заключение, как, может быть, ни рискованно, мне сдаётся, что в будущем жизнь Тимура будет связана с криминалом…

Это ошеломляет! Не чересчур ли, не рано ли? Но женщине, специалисту, вероятно, виднее… И — из песни слова не выкинешь… На объективный анализ средствами кино, на адекватное явлению образное осмысление нацелен авторский кинематограф Андрея Каминского.

…Как это бывает часто, маячит назойливо перед вами нечто, скажем, из окна вашего дома, где давно живёте, — дерево, кусок дороги, дом напротив… И входит в ваше сознание неким знаком. Так в фильме многократно, лейтмотивно даётся кадр: через реку Ия, приток Ангары, по мосту Транссиба у Тулуна идут и идут поезда — пейзаж неотторжимо вписался в окна детдома.

И так же, как будто знаково, Тимур рисует на доске мелом вертикальные линии, одну за другой, почти параллельно… Психолог спрашивает: «Это что?» «Дороги», — отвечает Тимур. — «Ты будешь выбирать какую-то из них?» Он молчит. Он не знает пока, что это значит — выбирать…

На снимках: Андрей Каминский, кадры из фильма