Оба фортепианных квартета, Ми-бемоль мажорный и соль-минорный — жемчужины квартетного искусства. Они отличаются изяществом, изобретательностью, наполнены юмором, широтой дыхания в медленных частях, богатством нюансов — и всё это удалось нашим музыкантам! Исполнение отличалось ясностью и глубиной изложения, чему способствовали хорошая сыгранность, стройность, штриховая культура.

Фортепианный квинтет: лирическая виолончель — Татьяна Шишкина; уравновешенный, мудрый альт — Ольга Еремина; увлекающийся, азартный маэстро первая скрипка — Юрий Лень; рассудительная вторая скрипка — Марина Беляева и трепетная, порывистая пианистка Ольга Кузнецова — давно зарекомендовал себя как ансамбль высокого уровня, однако Моцарт — своего рода пробный камень, испытание, которое исполнители с честью выдержали.

Фортепианные квартеты Моцарта можно назвать концертными симфониями для фортепиано и струнного трио, в которых фортепиано занимает особое место. От исполнителя-пианиста требуется незаурядное мастерство, мастерство концертного исполнителя, ведь Моцарт написал квартеты для себя! Ольга Кузнецова не просто справилась, её игра блистала жемчужной техникой в пассажах, глубиной интонаций, точностью штрихов, превосходным чувством ансамбля со струнными.

Завершился концерт музыкальной шуткой — «секстетом деревенских музыкантов», названным Деревенской симфонией. Для исполнения моцартовской остроумной шутки к струнному квартету присоединились валторнисты Евгений Борисов и Борис Кутузов.

С каким удовольствием играли музыканты эту симфонию, написанную Моцартом с заведомой неуклюжестью (что придавало ей особую изящность!), к тому же приодевшись в костюмы австрийских крестьян XVIII века, ещё и с лёгкой инсценировкой!

Слово музыковеда в таких концертах — немаловажная составляющая: музыка непроста, а слово музыканта приоткрывает дверь в мир музыки, останавливает нас, чтобы обратить наше внимание на те или иные стороны музыкального творения. Таким и было умное, содержательное слово Ольги Чирковой.

По окончании концерта с сожалением расстаюсь с музыкантами, с Моцартом. С грустью смотрю на далеко не полный зал. Вертится вопрос: отчего концерты — нечастые, отнюдь! — такого превосходного ансамбля, с такими, без преувеличения, роскошными программами (Моцарт, Бетховен, Рахманинов, Танеев, Шостакович) остаются без должного внимания самой филармонии и комитета по культуре? С этим вопросом обращаюсь к руководителю квинтета Юрию Кологрееву. «Не могу сказать, что в филармонии совсем безучастны к нам, — отвечает Юрий. — Всё же нам несколько лет платят за концерты независимо от сборов. Деньги, конечно, невелики, но бывало и хуже, когда мы оставались чуть ли не в долгу за сыгранные концерты! Это смешно — и тогда было, и сейчас, когда вспоминаем! Но даже то, что нам оплачивают как-то, я не могу считать достаточным вниманием, ведь мы противостоим, как можем, творящемуся вокруг безобразию. Взгляните на щит городской афиши! То, что мы делаем, я называю служением Музыке, людям, Родине. Да, да, считаете — высокопарно? Но я так думаю. Можно, конечно, не играть, и вряд ли об этом кто-нибудь пожалеет, может быть, даже не заметят. Или играть «потребное»… А мы сами и билеты продаём. Спасибо, что хоть афиши печатают, которые мы сами и расклеиваем, как можем. А те немногие слушатели, которые бывают на наших концертах, нам спасибо говорят».