Иногда Вера берёт в руки дорогую её сердцу фотографию, где они сняты втроём: с одного бока – сын Андрей, с другого – дочь Екатерина. Дети, как маленькие ангелочки, прильнули к маме. Идиллия!    

Тогда, в середине девяностых, Вера работала на тайшетском железнодорожном вокзале. Познакомилась с машинистом электропоезда Борисом. Первого своего мужа, алкоголика, она вспоминала редко. А Борис не пил, хорошо относился к её детям. После аванса и получки без гостинцев не приходил. А потом и вовсе переехал к ним. Как положено, расписались и обменялись обручальными кольцами (они ещё сыграют свою роль в этой истории). 

И тут стало  происходить странное: начали исчезать вещи. Сначала в квартире пропала статуэтка балерины, потом двухтомник сказок братьев Гримм, Верин шарф, дедушкина медаль «За отвагу». Наконец, вся получка нового папы. Вечером собрали семейный совет: кто же это всё вытворяет? Сосед по лестничной площадке, который собирает бутылки во дворе? Или  кто-то из друзей Андрея? Пятнадцатилетний парень только пожал плечами. Вора так и не нашли.

Вскоре после этого Вера чуть раньше вернулась с работы. Входная дверь была открыта. В комнатах –  никого. Она вошла в ванную: на полу лежал её Андрюша с сине-белым запрокинутым лицом. Рядом валялся шприц. Первая мысль: его убили уколом! За что? «Скорая» приехала быстро. Молоденькая фельдшерица буркнула: «Передоз». А Вере послышалось что-то про «спирт».  «Он у меня не пьёт», – сказала она.  «Конечно, не пьёт, он колется», – услышала в ответ. Ей была продемонстрирована левая рука сына с уже обезображенной веной. Где только были её глаза? Андрея в тот раз спасли. А семейные потрясения только начинались.      

В доме поселилось постоянное ожидание беды. К примеру, вечер, сели пить чай. Андрея нет. Где он? Когда придёт? Какой придёт? И придёт ли вообще? Он приходил. Никакой. Наркотик превращал сына в оборотня. Казалось, что внутри него сидело чужое страшное существо, которое лишало его всех узнаваемых черт. Каково это было видеть матери? Однажды он сцепился с отчимом – тот обнаружил пропажу обручальных колец.  «Зачем они вам? Вы же их не носите!» – кричал Андрей. Борис двинул его по плечу. Их еле разняли.

Ночью Вера успокаивала мужа, твердя, как заведённая: «Ничего, прорвёмся!» А через день нашла от него в почтовом ящике записку: «Прости, я не приду. У меня работа трудная, мне нужна спокойная жизнь».

Вера встретила это известие без обиды. Не до мужа ей было – она пыталась спасти сына. Книжные советы  медиков и психологов поговорить по душам, достучаться до сердца сына оказались совершенно напрасными. Видимо, их давали специалисты, лишь умозрительно представлявшие себе подобную ситуацию. И тогда она решила поспрашивать бывалых людей, что скажут они о такой беде. А вдруг? Пришла на свой любимый когда-то вокзал, села на скамейку, как пассажир. Слово за слово, разговорилась с одной старушкой.

– Дочка, только к Богу обращайся, – сказала она Вере, – без его  помощи и в миру не помогут. Только не забудь в молитве сына по имени назвать. У Бога-то много таких…

И на «фронте» после этой молитвы наступило затишье. Забрезжила для матери слабая надежда. Вдруг сам собой всплыл адрес реабилитационного центра в Канске. Не ближний свет, правда. Андрей пробыл там несколько недель. Потом сорвался. И снова, уже сам, стал бороться за себя. Домой он вернулся не один, а с невестой, имевшей раньше такие же проблемы. Вера им очень обрадовалась, выделила одну из трёх комнат. Молодые обзавелись сыновьями-погодками. Со здоровьем малышей проблем пока нет. Андрей работает, к наркотикам вроде бы тяги нет. Но основательно подсел на пиво – в день выпивает не менее двух бутылок. Это вместо того, чтобы детям купить лишнее яблоко. Фрукты внукам бабушка несёт.

Обзавелась семьёй и Екатерина. Мужа, естественно, привела домой. Пожили немного, родился у них ребёнок, а потом избранник её уехал на заработки в Якутию. Да, видно, там его испортили.   Вернулся с северов наркоманом. Стал вытворять в семье чёрт-те что. Тут уж Вера проявила твёрдость:

– Как хочешь, Катя, только в дом я его больше не пущу! Дети малые, Андрей еле держится.          

И теперь этот «путешественник», грязный и оборванный, ходит  у них под окнами, клянётся, что любит жену и сына. Пускают в тепло, когда холодно, кормят, дают немного денег. А что делать дальше, вот вопрос…

«Беды ходят стайками, а счастье – в одиночку», – услышала однажды Вера. Для кого как. Недавно спросили одного известного артиста, что бы он пожелал себе любимому? И тот ответил: «Всё, что я пожелал, уже сбылось, даже не знаю, что ещё придумать». Неужели так бывает?

Когда Вера возвращается с работы, ей нужно подняться с низины на гору. Впереди светится огнями их обшарпанная пятиэтажка. Каждый раз она с трудом различает два родных окна на первом этаже. Ей кажется, они самые тусклые изо всех. Но внуки ни в чём не виноваты – она спешит к ним. Колючий, совсем не весенний  ветер обдувает ей лицо. В руке, как всегда, тяжёлая сумка. «Прорвёмся!» – говорит себе Вера и убыстряет шаг.