Закон
что дышло, особенно когда речь идет
о сбыте наркотиков

Людмила
Бегагоина,
"Восточно-Сибирская Правда"

Почему героином торгуют
свободно на каждом углу? Этот
вопрос я слышала, наверное, раз 100 —
на собраниях родителей,
депутатских слушаниях, встречах
милиции с общественностью.
Вразумительного ответа дождаться
не удалось. Да его, похоже, никто и
не ждет. Все уверены: наркоточки
находятся под "крышей"
милиции. И доказательство в пользу
такого мнения: чуть ли не всех
задержанных "барыг" тут же
выпускают на волю.

Очередная жалоба на
купленных ментов поступила на днях
по телефону. Сотрудники
межрайонного отдела Иркутского
ГУВД по борьбе с незаконным
оборотом наркотиков задержали по
подозрению в сбыте героина
Екатерину Шерину. Об этом знал весь
околоток: в "Новостях 7 плюс"
был показан репортаж. Телезрители
наблюдали, как наркоман через
замочную скважину в железной двери
пропихнул "стольник", как тем
же путем к нему в руки попал чек с
порошком. Затем последовали кадры
обыска на квартире подозреваемой: в
томике Куприна на книжной полке
вырезан тайник под денежные купюры,
а в нем меченая милицией
сторублевка. Крупным планом — сама
Катерина: анфас и профиль.
Задержана по ст.228 ч.4 УК РФ: сбыт
наркотиков.

"Достал" соседей
Катерины тот факт, что, поглядев
сюжет по телеку, они увидели его
героиню в подъезде: Шерина
возвращалась на свое "рабочее
место", к дожидающимся ее
клиентам в квартире Дмитрия Седова,
где она снимает комнату. Первое, что
сделали соседи, — позвонили в
службу НОН и поинтересовались,
сколько наркоторговка заплатила
"ментам" за свое
освобождение…

В подъезд, где находится
наркоточка, я отправилась вечером.
Найти ее оказалось делом несложным:
за квартал от дома 46Б по ул.
Александра Невского были слышны
крики. Под окнами компания молодых
людей громко скандировала:
"Катрин! Седой! Ключ!" Пока одна
стая надсажалась под окном, другая
караулила возле запертой
металлической двери подъезда,
колошматя ее ногами. Это было время,
когда люди возвращаются с работы
домой. Ждать, когда откроется дверь,
долго не пришлось…

— Вот так и живем, —
вздыхали жильцы (подъезд в основном
населяют пенсионеры), — в осадном
положении. Нет нам покоя ни днем, ни
ночью.

Действительно, этим людям
не позавидуешь. Квартира, в которую
рвутся наркоманы, находится на
пятом этаже. Соседи, живущие ниже,
не спят ночами, выслушивая
категоричные требования открыть
дверь подъезда, "пока всех не
урыли". С ужасом наблюдают, как
мимо их окон движется крепкая
веревка, по которой поднимаются
какие-то подозрительные пакеты с
увесистым грузом. Им приходится
быть свидетелями драм,
разыгрывающихся на лестничной
площадке, часто в ночное время;
слез, мольбы, угроз под дверью
квартиры N18. Наркоманы, у которых
начинается "ломка", не в
состоянии контролировать себя и
заботиться о правилах приличия.

Покидала я подъезд,
напоминающий отделение для буйных
в психиатричке, все под тот же
отчаянный стук в металлическую
дверь квартиры и громкий крик — на
сей раз самой Катрин. Седой, не
пускал ее домой. Возможно, потому,
что рядом с квартиранткой стояла
пожилая цыганка, тоже мечтающая
добраться до хозяина сей
жилплощади. Несложно было
догадаться, как распределены роли в
этой сцене. Оптовичка-цыганка,
видимо, пришла получить свою долю
прибыли. Смотрела она нагло,
уверенная в полной
безнаказанности. Заявила с
усмешкой: "Пусть меня в милицию
вызывают, там и поговорим". Не
впервой, дескать.

Обвиненные в коррупции
"менты" в этом скандале с
"телезвездой" оказались,
по-моему, стороной пострадавшей.
Оперативники "пасли" торговку
10 дней, пока им удалось взять
подозреваемую в сбыте героина так,
чтобы были и улики, и свидетели. По
мнению следователя Юлии Сергеевой
из Октябрьского РОВД, проблем с
доказательствами вины нет: хотя
лица торговки в момент сбыта никто
не видел, доподлинно известно, что в
квартире она находилась одна.
Сыщики стояли рядом с наркоманом,
покупающим на меченые деньги дозу
через замочную скважину, и слышали
его разговор с Катрин. После
совершенной сделки сотрудникам
удалось попасть в квартиру,
дождавшись возвращения ее хозяина
— Седого. В комнате, которую
занимала Шерина, среди ее вещей во
время обыска и были обнаружены
меченая купюра и героин. Порошка
оказалось относительно немного (0,7
г) — у подозреваемой было время
сбросить товар, пока милиционеры
врывались в квартиру. А впрочем, и
это количество героина по закону
считается особо крупного размера.

К тому же Катрин
оказалась судимой — в настоящее
время она отбывает условное
наказание за кражи. Еще до этого
привлекалась к уголовной
ответственности и за сбыт
наркотиков (ст. 228 ч.4), однако дело
было прекращено по причине ее якобы
"деятельного раскаяния". Чего
стоит такое "раскаяние", я
убедилась, побывав в подъезде, где
она живет.

Конечно, возникает
вопрос: почему с этой Катрин так
церемонятся? Может, действительно,
за ее спиной стоит какая-нибудь
влиятельная сила?

Вовсе нет. Оказывается,
это типичный случай. И оперативники
из службы по борьбе с незаконным
оборотом наркотиков, и следователь,
ведущая дело Шериной, не
сговариваясь, заявили: "По статье
о сбыте наркотиков одни и те же лица
проходят у нас по нескольку раз".
Это подтверждает и статистика: за
преступления, связанные с
незаконным оборотом наркотиков, в
прошлом году привлекалось 1115
человек. К 723 из них прокуратура
применила меру пресечения:
подписка о невыезде. Это значит, что
их, как и Шерину, отпустили домой на
все время расследования и суда.
Разумеется, они тут же возвратились
к своему незаконному бизнесу, но
только уже как бы на легальной
основе: мол, и в милиции, и в
прокуратуре об этой точке известно.
Мало того, в отношении 146 человек,
нарушивших ст. 228 УК, в прошлом году
подписка о невыезде как мера
пресечения применялась от 2 до 5 раз.
То есть их ловили, предъявляли
обвинения и выпускали, а потом
ловили снова — и, соответственно,
снова выпускали. Некто Богомяков
был арестован лишь 29 августа
прошлого года, после того как
сотрудники Кировского РОВД
задержали его уже в пятый раз (15 и 27
февраля, 2 июля и 10 августа) по
подозрению в преступлениях с
возбуждением уголовных дел. Или
взять Молодейшева, которому
обвинения предъявлялись 13 января, 9
и 18 июня, 6 июля — причем три
последних раза он сидел в изоляторе
временного содержания. Этот список
можно продолжить.

Но даже когда дело по
обвинению в наркоторговле доходит
до суда, преступники, как правило,
получают наказание, не связанное с
лишением свободы, — отделываются
условным сроком (такая уж сложилась
судебная практика). Естественно,
они продолжают заниматься
бизнесом, несущим подросткам
смерть. Разве что становятся хитрее
и изворотливее. Вот как Катрин и
Седой, придумавшие продавать
пакетики с ядом через замочную
скважину.

В чем же причина такого
положения: в слишком либеральном по
отношению к наркоторговцам законе
или в том, как этот закон толкуется
его представителями? Недаром в
народе говорят: "Закон что дышло
— куда повернешь, туда и вышло".
Похоже, что эта пословица как раз
про статью 228 УК. Кроме текста самой
статьи, существуют еще ее
комментарии, местная судебная
практика, разъяснения пленума
Верховного суда РФ — в результате
положение складывается явно в
пользу преступников.

Как объяснить, например,
такие противоречия? Если милиция
получает сигнал о возможном
убийстве, она, не церемонясь,
вламывается в запертую квартиру:
закон позволяет. В случае же
сигнала о торговле смертельным
ядом убивающий детей находится под
защитой закона: чтобы попасть к
нему в дом и взять с поличным, надо
представить доказательства
продажи героина (то есть провести
контрольный закуп, представить
лабораторный анализ яда, возбудить
уголовное дело, получить санкцию на
обыск). Но даже если милиции удается
преодолеть все эти препоны, как в
случае с Катрин, и представить
улики — изъять наркотики и меченые
купюры (кстати, деньги для этой цели
сотрудники вынуждены брать из
своего кармана), тут же возникают
новые лазейки, позволяющие
наркоторговцам уйти от
ответственности за преступления.

Пленум Верховного суда РФ
дал разъяснение: если перед началом
обыска, то есть припертый к стенке,
подозреваемый по предложению
следователя сам сдал наркотики,
предназначенные для сбыта, а затем
активно помогает в раскрытии
своего и чужих известных ему
преступлений, он от уголовного
преследования освобождается
подчистую. Можно ли представить,
чтобы убийцу после "явки с
повинной" отпустили с Богом? Но
сбыт наркотиков, к сожалению, не
считается тяжким преступлением.
Мало того, практика следствия, за
которым надзирает прокуратура, и
суда складывается таким образом,
что от сбытчика обычно даже и не
требуют активной помощи в
раскрытии преступления —
достаточно ему перед обыском, когда
деваться уже некуда, отдать
находящуюся в квартире партию
наркотиков, и можно после ухода
милиционеров и собаки возобновлять
бизнес.

В последнее время
фактически перестала действовать
часть 1 статьи 228 (хранение
наркотиков без цели сбыта) УК РФ:
суды просто не принимают по ней
дела. Хотя никто, естественно, эту
часть статьи не отменял, она до сих
пор существует в уголовном законе.
И имеет, по-моему, большое значение
как профилактическая мера для
предупреждения более тяжких
преступлений. Потребители
наркотиков, которым милиция не
смогла доказать сбыт, судимые по
этой статье, получают, как правило,
условный срок. Но важно, что они
находятся под надзором милиции и
вынуждены волей-неволей считаться
с этим обстоятельством. Применение
первой части 228 статьи, наказание по
которой невелико, способно
остановить начинающего наркомана,
а того, кто втянулся в это занятие
серьезно, — признать необходимость
лечения, обращения в центр
реабилитации. В чьих же интересах
урезается 228 статья: перегруженных
делами судей, которые потом
захлебываются, разбирая
преступления тех, кого вовремя не
остановили; или несчастных больных,
которым по доброте своей даем
возможность колоться и дальше?

И главное, если
применение закона зависит от его
комментариев и судебной практики,
то почему же мы не повернем это
"дышло" в нужную нам сторону: в
угоду не наркодельцам, а страдающим
от них людей? Или будем по-прежнему
громко кричать о необходимости
смертной казни наркоторговцам,
требовать от губернатора введения
в области чрезвычайного положения
— и в это же время элементарно
игнорировать меры, предусмотренные
действующим законом?

На чьей же стороне
сегодня реально те, кто по пять раз
выпускает наркоторговцев под
подписку, кто дает им условный срок,
кто не желает пользоваться законом
для предупреждения более тяжких
преступлений?