Снег пошел еще с вечера, а утром я с трудом открыл полог
палатки — нападало сантиметров двадцать. Все в лесу
снег разделил на два цвета: черное и белое. Черной смотрелась
даже хвоя, черными — и сами стволы. От этого просматриваемость
в редколесье усилилась, и в сотне метров на ослепительно
белом пологом склоне среди валежника и камней совершенно
случайно я увидел большого черного, как обгорелое полено,
самца-глухаря. Глухарь неподвижно сидел на снегу, он
поднял голову, но смотрел не на меня, а куда-то в сторону.
Конечно, птица давно заметила опасность, но, чтобы не
привлечь внимание, следила боковым зрением.

Глухарь замер, он знал, что любое движение выдаст его, а враг
может пройти мимо. Так я предположил и любопытства ради
стал медленно приближаться, но не прямо к нему, а стороною.
Глухарь, как пенек, сидел неподвижно. Я подошел шагов
на двадцать, но птица даже не пошевелилась. Что это с
ней? На такое расстояние эта осторожнейшая птица никогда
не подпустит, разве только что мертвая, и я смело направился
к нему. И тут глухарь… неторопливо пошагал прочь!
Мои широкие камусные лыжи глубоко тонули в снегу. Решив,
что глухарь отчего-то не может взлететь, я прибавил
шагу. Когда расстояние между нами сократилось до какого-то
десятка метров, глухарь легко, одним рывком взлетел,
поднялся над деревьями и был таков! Я остался в большом
недоумении и решил, что у него было какое-то «затмение
разума». Но прошли годы работы в тайге, и в такую же
погоду, вскоре после обильного снегопада, почти так
же видел глухарей еще два раза. Кажется, бери руками!
Такое «затмение» у глухаря, вероятно, определяет состояние
погоды, когда ровный свет без теней, тонов и полутонов
искажает очертание предметов. При этом — я это заметил
сам — искажается и представление о расстоянии.

На глухаря в такую погоду не действуют даже громкие
звуки, такие, как близкий выстрел. Однажды мне довелось
выстрелить в полсотне метров, дробь обнесло, а глухарь
как сидел, так и сидит. Но тут он что-то все же заподозрил
и… медленно пошагал в сторонку.

Многое в глухарином мире необычно, та же брачная песня.
Все знают, что во второй половине песни — «точении»
— глухарь на несколько секунд глохнет. Но не все знают,
что на север и восток от Байкала живет и другая разновидность
глухаря. Тот называется каменным, черноклювым, и он не
глохнет, да и песня у него другая. Но он тоже может
изумить вот этаким неподвижным сидением на свежем снегу
при виде близкой опасности.

В шестидесятых годах прошлого века научный сотрудник
Баргузинского заповедника Сергей Кирпичев, изучающий
экологию глухарей, имел участок постоянных наблюдений
на восточном берегу Байкала, в лесу у села Максимиха.
Там располагался глухариный ток, на котором однажды
исследователь заметил глухарей, не похожих ни на обыкнвоенных — белоклювых,
ни на каменных — черноклювых. Дальнейшие наблюдения показали,
что эти необыкновенные птицы — помесь тех двух разновидностей,
а брачной песней у них стало нечто среднее.

В теплые сухие дни лета где-нибудь у корней стоящего
дерева в кучке пыльного мелкого мусора можно увидеть
правильное углубление, лунку. Встречаются такие и на
земле у выворота упавшего дерева. Это пылевая купалка
глухаря, старые охотники называют ее «пырхалкой». Глухарь
в ней «пырхается» — трепыхается; полагают, что этим он
выживает наружных паразитов — разных клещей, пухоедов.

Если свои тока глухари располагают обычно в лесах старых,
редкостойных, а то и темных, то гнезда устраивают на
сравнительно открытых местах — в лесу на окраине ерников.

… Вышел как-то я на опушку леса в долине Туколони. Перед
глазами широкое поле ерника — зарослей низкорослой березки.
И тут, прямо из-под ног, с хлопаньем крыльев и паническим
хриплым квохтаньем выскочила взлохмаченная, с выщипанным
брюхом (перья пошли на утепление гнезда) глухарка. Кособоко
подпрыгивая, теряя перья, натыкаясь на сучки и стволики
зарослей, она беспомощно пыталась взлететь. Ну кто не
бросится ловить столь легкую добычу?! Однако, глухарка
строго следит в таких случаях за намерением нарушителя
уединения и, отскочив, отведя врага подальше, благополучно
оставит его с носом. Я же, смирно стоя на месте, заметно
озадачил птицу. Поколотившись в близких зарослях, она
замерла и непонимающе уставилась на меня круглым, настороженным
глазом. Затем повторила попытку вызвать преследование.
Я не двигаюсь. Тогда она, квохнув как-то по-особенному,
неслышно отбежала подальше. Тщательно глядя себе под
ноги, я стал медленно осматриваться вокруг. И насчитал
восемь глухарят. Они были совсем махонькими,
их можно было легонько погладить по пестренькой
спинке. Глухарята так умело затаились, что слились с
пологом прошлогодних листьев, на которые
упали полоски рассеянного света. Разглядеть их было
очень трудно, и я не уверен, что заметил всех. На гнезде
же глухарка сидит очень плотно, она взлетит только,
если на нее едва не наступишь.

У вершины Взмьема, у небольшого притока Иркута, стоит
великолепный крупноствольный сосняк. Под его пологом
куртинами разнотравье. Тут пешеходная тропа,
но нынче по ней еще никто не проходил. Поклажа у меня
тяжелая, и пора отдохнуть. Снял панягу, привалился спиною
к обомшелому стволу дерева и уставился
в заросшее травой пространство перед собою. Вдруг что-то
там, почти у моих ног, стало принимать определенную форму,
и я разглядел голову птицы, сидящей ко мне «лицом».
Глухарка на гнезде! Как же теперь быть? Пугать не хочется,
и я медленно подобрал ноги, осторожно встал, взял панягу
и отошел подальше. Пусть без опаски греет свои сокровища
и дальше. Итак натерпелась, наверное, бедная.

Зимою питаются глухари хвоей сосны и кедра, в доступном
месте — ягодой, летом же не побрезгуют и какой-нибудь
насекоминой, особенно когда глухарят выращивают.

Многие, кто видел глухаря, особенно крупного черного
самца, не могут отделаться от впечатления седой древности
этого создания природы. Впечатление это верно: глухарь,
наравне с лосем — современники пещерного медведя и
саблезубого тигра. Те давно вымерли, а у глухаря набор
генов, приспосабливаясь к изменениям в природе, выстоял
и довел птицу до нашего времени.

От редакции. Недавно из Москвы пришла приятная весть:
Министерство природных ресурсов Российской Федерации
наградило друга нашей газеты, постоянного автора «Восточки»
Семена Устинова Почетным знаком «За заслуги в заповедном
деле». Журналисты «Восточно-Сибирской правды» от всей
души поздравляют тебя, дорогой Семен Климович, желают
здоровья, дальнейших успехов в деле пропаганды экологических
знаний, новых маршрутов и ярких публикаций на страницах
нашей газеты.

Востсибправдовцы.