Однако с первых шагов этого необычного для России
института возник прецедент. В Москве идет судебный
процесс, претендующий на то, чтобы войти в историю
мировой судебной практики. Суд присяжных
рассматривает дело Игоря Сутягина. Научного
сотрудника из Института США и Канады обвиняют в
измене Родине — в продаже государственных секретов.

Здесь, как уже вошло в традицию, Россия, не успев
«стартовать», обошла в демократичности все страны, в
которых имеются суды присяжных. Нигде и никогда
«судьям из народа» столь деликатный предмет, как
государственная тайна, не доверяли. Что сулит нам этот
демократический эксперимент? Вообще-то дело
Сутягина укладывается в рамки закона. В нем сказано,
что обвиняемый в особо тяжком преступлении может
просить суда присяжных. И когда этого требует
обвиняемый в убийстве, все понятно. В деле же с
государственной изменой, которая также относится к
особо тяжким преступлениям, возникает масса неудобных
вопросов, связанных, во-первых, с компетентностью в
государственных секретах домохозяек и пенсионеров,
угодивших в состав суда, во-вторых, с допуском самих
присяжных к государственным секретам. Есть и третье
обстоятельство. Можно ли доверить непрофессионалам,
ориентирующимся на эмоции, рассмотрение дел, имеющих
непосредственное отношение к безопасности государства
и, в конечном счете, к безопасности миллионов его
граждан?

Чтобы разобраться с тем, что же такое суд
присяжных, и обсудить все эти вопросы, мы обратились
к экспертам. В качестве специалистов были приглашены
заслуженный юрист Республики Бурятия, декан судебно-
следственного факультета Байкальского
государственного университета экономики и права,
заведующий кафедрой уголовного процесса и
криминалистики, доктор юридических наук, профессор
Александр Протасевич, доктор юридических
наук, профессор Ираида Смолькова и
директор Иркутского филиала Центра содействия
международной судебной защите, член комиссии по
правам человека при губернаторе Иркутской области
Валерий Котов.

!I1!Ираида Смолькова:

— Начну с небольшой исторической справки. Суд
присяжных породила англосаксонская правовая система.
И это не столь уж экзотическое явление для нашей
страны, как это может показаться. В дореволюционной
России в Уставе уголовного судопроизводства суд
присяжных существовал с 1864 по 1917 год. К
сожалению, распространяясь по России, эта форма
судопроизводства так и не перешагнула Уральский
хребет. Суд присяжных применялся только в европейской
части страны. Свидетельством того, что суд присяжных
был достаточно эффективен, являются слова выдающегося
российского юриста Анатолия Федоровича Кони, который
говорил: «Я люблю суд присяжных и дорожу им». Видные
российские юристы высоко его ценили, поскольку суд
присяжных — это форма разделения ответственности
между властью и народом. Это возможность проявить к
подсудимому, обвиняемому в тяжком или особо тяжком
преступлении, милосердие и сострадание. Суд присяжных
основывается на привлечении общественности, населения
к осуществлению правосудия.

Такова вкратце предыстория, позволяющая говорить не
о заимствовании, а о возрождении. Теперь что
касается секретов и государственной безопасности. Я
хочу сослаться на казус, который имел место в связи с
этим обстоятельством в 1992 — 1994 гг. Было такое
«дело Бурджиянса», который шпионил в пользу Зимбабве.
Он просил защитника. Ему было отказано. По этому
поводу состоялось решение Конституционного суда, где
сказано, что специального допуска для участия в
процессах, связанных с государственной тайной, для
судей, защитников и т.д. не требуется, а гарантом
сохранения государственной тайны является уголовная
ответственность за ее разглашение. Эта поправка к
Закону о государственной тайне была воспринята
общественностью неоднозначно. Но сейчас, в связи с
происходящими демократическими процессами,
государственная тайна перестала рассматриваться в
виде «священной коровы». И мы должны согласиться с
тем, что подобные дела могут стать предметом
разбирательства суда присяжных. Присяжные заседатели
должны предупреждаться о том, что разглашение
государственной тайны может повлечь уголовную
ответственность.

В науке этот вопрос решается неоднозначно. Есть
мнения, что эту категорию дел надо исключить из
рассмотрения «народного суда». Впрочем, я согласна с
тем, что в условиях угрозы терроризма необходимы
особые меры со стороны государства. Но сейчас никаких
ограничений в этом вопросе нет.

!I2!Валерий Котов:

— Суд присяжных в России необходим. Этот институт
нужен, чтобы правосудию доверяли, чтобы его уважали.
Это еще один шаг на пути к цивилизованному правовому
государству. Но в случае, который мы обсуждаем, есть
тонкость. Ведь в чем особенность суда присяжных?
Присяжные должны ответить, виновен ли подсудимый. А
профессиональные судьи устанавливают, есть ли в
действиях подсудимого состав преступления. И это
могут сделать только профессионалы. Ведь в делах,
связанных с изменой Родине, экспертизы проводят
профессора права, специализирующиеся на подобных
делах. Они должны определить, нанесет ли ущерб
государству передача другой стороне того или иного
документа? Ведь есть сведения, разглашение которых
может отбросить нашу страну на десятилетия назад.
Здесь очень тонкая специфика. Она не сразу понятна
даже обычному практикующему судье, не говоря уже о
приглашенном по случайному отбору присяжному
заседателю.

Есть и другая сторона дела. Профессиональный судья
или защитник проходит определенную подготовку и
проверку. И когда закон гласит, что ему не нужен
специальный допуск, для этого есть основания. Но
присяжный заседатель, человек, приглашенный
практически с улицы, такой подготовки не имеет. И где
гарантии, что он через какое-то время не разгласит
секретные сведения где-нибудь на даче? Нонсенс еще и
в том, что проверять присяжных на предмет наличия у
него родственников в спецслужбах других стран
некорректно. Это посягательство на его
демократические права. А допускать непроверенного
человека к государственным тайнам, с точки зрения
государства, полный абсурд.

Поэтому в таких делах, как дело Сутягина, Пасько, и
в других случаях, когда суду приходится иметь дело с
государственными секретами, на мой взгляд, было бы
правильно, если бы дело рассматривали три
профессиональных судьи, которым бы подсудимый
доверял. Не так уж много у нас таких дел, и, может
быть, было бы правильно, чтобы их рассматривал
Верховный суд.

Хочу обратить ваше внимание еще на одно
обстоятельство. Дело в том, что положение подсудимого
в деле о государственной измене в суде присяжных
может оказаться менее выгодным, чем в
профессиональном суде. Где гарантия, что присяжные не
окажутся под влиянием массового психоза: «Это шпион,
что его жалеть?!». Оценка деяний может оказаться необъективной.
А ведь отменить решение суда присяжных в
сто крат сложнее, чем приговор обычного суда.
Профессионалы более устойчивы к таким ситуациям.

!I3!Александр Протасевич:

— Когда идет речь о государственных секретах, то
следует иметь в виду, что любое государство — это не
нечто «розовое и пушистое», даже если это государство
столь демократичное, как США. И к вопросам
государственной тайны в тех же штатах отношение очень
серьезное. Американцы жестко регулируют эту ситуацию.
У них есть перечень сведений, составляющих
государственную тайну, и система допусков, как и у
нас. У них есть государственные институты, которые
наблюдают за сохранением государственной тайны. Хочу
сказать, что тот десятилетний период, когда у нас все
было дозволено, многие государственные секреты
оказались раскрытыми и их разглашение наносило
России значительный ущерб, крайне удивлял самих
американцев. Такое положение нетерпимо для любого
государства. Поэтому, когда вопрос касается
безопасности государства, а здесь затрагиваются
интересы многих людей, полностью игнорировать
интересы государства непозволительно. Иначе это
приведет к анархии. Поэтому, я думаю, надо
выходить с законодательной инициативой о внесении
поправки к законодательству, ограничивающей
применение суда присяжных в определенных случаях. Я
бы отнес эту категорию дел, а их действительно
немного, к юрисдикции даже не областного, а
федерального суда из профессиональных судей, с
соблюдением всех процессуальных гарантий.

Но есть и другой путь. Из большого количества
присяжных можно отобрать людей, которые добровольно
согласятся пройти процедуру допуска и будут готовы к
рассмотрению соответствующих дел. Но это должно
делаться исключительно добровольно. Тогда и нарушения
прав человека, добровольно согласившегося пройти
проверку, не будет, и интересы государства будут
удовлетворены.

Редакции трудно что-либо добавить к мнению экспертов.
При некоторых расхождениях они достаточно единодушны
в своих оценках. При том, что возрождение суда
присяжных в России является значительным шагом к
правовому государству, чего мы все страстно желаем,
передача в их ведение дел, связанных с
государственными тайнами, ставит под угрозу
национальную безопасность страны. Следует ограничить
применение суда присяжных в случаях, когда может
произойти разглашение государственной тайны. Для
этого есть два пути: добровольное прохождение
присяжными допуска к государственным секретам либо
передача таких дел профессиональным судам, желательно
Верховному.

Как в России судят присяжные?

Права присяжных заседателей изложены в ст.333
Уголовно-процессуального кодекса. «Судьи из народа»
должны ответить на три вопроса: доказано ли, что
деяние имело место, доказано ли, что деяние совершил
подсудимый, виновен ли подсудимый в совершении этого
деяния?

На обсуждение присяжным дается три часа. Обвинение
считается принятым, если за утвердительные ответы
проголосовало большинство присяжных.
Приговор суда присяжных может быть оспорен лишь в
двух случаях: если имели место нарушение уголовно-
процессуального закона или неправильное применение
уголовного закона. Уголовно-процессуальный кодекс не
запрещает оспаривать чрезмерно мягкие обвинительные
приговоры.