12 июля 1994 года Дмитрий Колотыгин в возрасте 24 лет
был принят на должность государственного налогового
инспектора в отдел косвенных налогов ГНИ города Ангарска.
17 апреля 1998 года закончился судебный процесс по
обвинению налогового инспектора в получении взятки,
совершенной путем вымогательства, в размере 4 500 000
рублей (дореформенными деньгами) с директора фирмы
«Маяк-СБ» Ляшкевича.

Прежде чем мы обратимся к обстоятельствам этого дела
(290-я статья УК РФ — получение взятки), следует сказать, что
оно актуально и по сей день, по прошествии вот уже почти
восьми лет. Прежде всего потому, что это дело — одно из
немногих, дошедших до суда. Кроме того именно в нем, как в
призме, отражается отношение государственной системы к
проблеме коррупции.

Итак, с 24 ноября по 1 декабря 1997 года Дмитрий
Колотыгин проводил плановую проверку по начислению
налога на добавленную стоимость в фирме «Маяк-СБ». 2
декабря, когда итоговый документ по результатам проверки
еще не был готов, Колотыгин сообщил директору
предприятия Ляшкевичу о том, что в его фирме выявлены
нарушения налогового законодательства. Ну а раз так, то
фирма понесет убытки в виде штрафных санкций. Чтобы
избежать этих самых санкций, налоговый инспектор
предложил директору выплатить в пользу его,
колотыгинского, семейного бюджета 4,5 миллиона рублей. В
разговоре фигурировала и сумма штрафных санкций, которая
намного превышала «вознаграждение» инспектора.
Получалось, что если директор откажется удовлетворить
скромные аппетиты инспектора, то ему придется разориться
на сумму в 30 млн. рублей, но уже в пользу государства.

Надо сказать, что господину Ляшкевичу подобные
назойливые просьбы «служилых людей» надоели хуже самой
горькой редьки. Сколько у нас сегодня в стране существует
различных органов, которые занимаются контролем в самых
разных областях жизнедеятельности граждан? То-то и оно,
что гораздо больше, чем, например, в советское время. И если
каждому проверяющему давать, то, как говорится, не
выдержит бюджет любого предприятия.

Фирма «Маяк-СБ» занималась очень популярным в
эпоху строительства развитого капитализма делом —
установкой сигнализаций, камер внешнего наблюдения,
словом, систем электронной безопасности. Потому всем
необходимым «шпионским» набором аппаратуры «Маяк-СБ»
обладал в полной мере. Эта аппаратура и была использована в
«работе» директора с корыстолюбивым инспектором. Съемки
скрытой видеокамерой, записи телефонных разговоров и
бесед с глазу на глаз на микрокассеты — все это впоследствии
очень помогло в изобличении взяткобрателя.

Ну а первым делом директор фирмы заявил о факте
«вымогательства взятки» в милицию. Сотрудниками,
взявшими в разработку налогового инспектора, были
помечены купюры, которые предполагалось вручить Дмитрию
Колотыгину в качестве взятки. И в одном из разговоров
господин Ляшкевич согласился на предложение инспектора
передать ему требуемую сумму.

5 декабря справка за N 05-768 по результатам проверки
Дмитрием Викторовичем была изготовлена. Она гласила, что
в фирме «Маяк-СБ» отсутствуют какие-либо нарушения
налогового законодательства. В справке не хватало самой
малости, она не была утверждена руководством
Государственной налоговой инспекции Ангарска. Но уже
через три дня окончательный документ был получен
бухгалтером «Маяк-СБ» Юсуповой.

Видимо, бдительность налогового инспектора была
усыплена сговорчивостью директора и предвкушением
легкого заработка. Поэтому Колотыгин согласился получить
деньги не где-нибудь в укромном и скрытом от посторонних
глаз месте, а прямо в офисе фирмы. 17 декабря в 15 часов
Дмитрий Викторович собственной персоной явился в кабинет
директора, чем значительно облегчил процесс видеозаписи
передачи денег. Едва гражданин Колотыгин закрыл за собой
дверь директорского кабинета, как его тут же взяли под белы
рученьки сотрудники милиции. Меченые купюры при обыске
изъяли. Кстати сказать, купюры были не только помечены, но
и отксерокопированы — оперативники действовали наверняка.

Дмитрий Колотыгин свою вину в содеянном не признал.
Он заявил, что деньги в сумме 4,5 миллиона рублей от
господина Ляшкевича он действительно получил, но не в
качестве взятки, а в качестве долга. А как инспектор
собирался гасить долг? Дмитрий Викторович полагал, что его
жена будет работать в фирме «Маяк-СБ» бухгалтером и с ее
зарплаты станут вычитать сумму долга. Также налоговый
инспектор сообщил, что справка, составленная им,
соответствует действительности и никаких нарушений он в
ходе проверки не выявил.

Однако в ходе судебного следствия выяснилось, что эта
версия сребролюбивого налоговика не выдерживает критики.

Из показаний Ляшкевича следует, что после проверки
Колотыгин заявил директору:

— В вашей фирме все в порядке.

Но через день после этого Ляшкевичу через третье лицо
сообщили, что инспектор хочет встретиться с ним лично. При
встрече мытарь попросил предпринимателя оказать
материальную помощь, назвал сумму. Эти деньги якобы
нужны были ему для уплаты за аренду гаража. Хм, пусть даже
так — попросил в долг. Но здравый смысл подсказывает, что
госслужащий, проводящий проверку коммерческой фирмы,
«просто так» у руководителя этой структуры в долг взять не
может. Дурно пахнет такой заем…

Бухгалтер Юсупова показала следующее. В ходе
проверки «Маяка-СБ», которую проводил Колотыгин, не раз
возникали вопросы о неправильном начислении налогов. Но
инспектор сказал, что он «поставил крест» на этих
нарушениях и отражать в справке их не будет. Не эта ли
«услуга» и послужила основанием для того, чтобы попросить
у руководителя предприятия «в долг» энную сумму? Кстати,
нарушения налогового законодательства в фирме «Маяк-СБ»
были подтверждены еще одной проверкой вышестоящего
органа — Иркутской областной налоговой инспекцией — уже в
ходе судебного разбирательства. Об этом свидетельствует акт
N 05-11/1 от 10 февраля 1998 года.

Итак, факт взятки доказан, преступник пойман,
изобличен и находится в зале суда. Органами
предварительного следствия преступление было
квалифицировано по пункту «в» части 4-й 290-й статьи УК
РФ, то есть как «вымогательство взятки». Однако в ходе
судебного следствия данная квалификация не нашла своего
подтверждения. Суд пришел к выводу, что в материалах
уголовного дела не нашлось доказательств того, что Ляшкевич
был поставлен Колотыгиным в такие условия, при которых он
был вынужден дать взятку для предотвращения вредных
последствий для себя и своей фирмы. Поскольку сначала
инспектор выдал бухгалтеру Юсуповой положительную
справку и только после этого получил взятку.

Суд изменил квалификацию преступления,
совершенного налоговым инспектором, на часть 1 той же
самой 290-й статьи. Максимальные санкции по этой части —
штраф от семисот до одной тысячи минимальных размеров
оплаты труда или лишение свободы на срок до пяти лет с
лишением права занимать определенные должности на срок
до трех лет. Учитывая смягчающие обстоятельства (первую
судимость, малолетнего ребенка), суд приговорил Колотыгина
к двум годам лишения свободы условно с лишением права
занимать должности в органах налоговой службы.

Но что такое два года условно и невозможность в
течение определенного срока работать налоговиком?
Получается, что по истечении срока наказания осужденный
вправе вновь прийти в налоговую службу и продолжить
трудиться на благо страны и своей семьи? А кто даст гарантии,
что он раскаялся и не примется вновь за старое? Выходит, что
государство, одной рукой карая взяточников, другой
предоставляет им возможность вновь брать взятки. Остается
только надеяться на благоразумие и бдительность
руководителей налоговых органов, которые не позволят
принять на работу человека с криминальным прошлым.

Между тем «возвращение в строй» бывших
взяткодателей — не самая главная проблема в борьбе с
коррупцией. Существует немало других подводных камней, на
которые натыкаются те, кто готов всеми силами
противодействовать разрастанию коррупционных связей. При
подготовке материала автор встретился с сотрудником одной
из силовых структур, который непосредственно занимается
охраной государственных интересов, выполняя оперативную
работу. Поэтому назовем его условно Александром
Ивановичем.

— Проблема заключается в том, — рассказывает
Александр Иванович, — что факты раскрытия преступлений
мелких взяточников могут заслонить перед обществом
серьезную опасность, которую представляет коррупция в
высших эшелонах власти. Именно здесь происходит
сращивание с организованной преступностью и именно здесь
труднее всего работать правоохранительным органам.
«Героями» раскрытых дел становятся люди с незначительным
социальным статусом — участковые и дорожные инспектора,
врачи Госсанэпиднадзора, мелкие муниципальные чиновники.
Но стоит подняться до уровня хотя бы заместителей мэров,
тут же начинает работать «телефонное право». В кабинетах
следователей раздаются звонки с предложениями
высокопоставленных чиновников прекратить дело. А
специфика дел о взяточничестве такова, что их очень просто
«развалить» уже на этапе предварительного следствия.

По мнению нашего собеседника, проведенная не так
давно реорганизация РУБОПов (региональных управлений по
борьбе с организованной преступностью) в УБОПы
(управления по борьбе с организованной преступностью) в
значительной мере подорвала эффективность борьбы с
организованной преступностью. Если раньше РУБОПы
управлялись напрямую из Москвы, то теперь они входят в
структуры региональных ГУВД и УВД. Отсюда возникает
зависимость нынешних УБОПов от местной власти. А ведь в
свое время существовали даже РУБОПиКи. Это широко не
афишировалось. Уменьшительный суффикс «ик» нес
большую смысловую и организационную нагрузку. В
расшифровке это звучало так: региональное управление по
борьбе с организованной преступностью и коррупцией. Когда
РУБОПиКи стали выходить на явления взяточничества в
высших эшелонах государственной власти (уровень
министерств и депутатов Госдумы), то этой самой властью
был поставлен вопрос о целесообразности их дальнейшего
существования…

Александр Иванович поведал, что сегодня
взяточничество приобретает новые формы и черты,
отрабатываются новые схемы. Например, через посредников.
Или взятка всем, чем угодно, только не деньгами: землей под
строительство участка, дорогостоящими предметами, да хоть
борзыми щенками. Пойди, попробуй докажи такой факт
взятки. Подарок — и весь спрос!

А главное — обстоятельство, значительно затрудняющее
борьбу с коррупцией, по словам Александра Ивановича,
заключается в том, что взятка, как правило, выгодна и
взяткодателю, и взяткобрателю. Поэтому 99,5 %
преступлений, квалифицируемых как взятки, латентны, то есть
скрыты.

Простой пример. Хочет человек получить землю под
строительство, идет к чиновнику, чиновник требует
некоторую сумму. Возникает ситуация, когда взяткодатель,
если отправится в правоохранительные органы, не только не
решит свою проблему, но и приобретет головную боль,
связанную с вызовами к следователю, допросами и
протоколами. Более того, на место старого чиновника придет
новый, который, естественно, пожелает отомстить за своего
коллегу, а причин, чтобы отказать на законных основаниях,
можно найти множество. По мнению Александра Ивановича,
чтобы борьба против взяточничества стала эффективной,
необходимо «взяткодателю» гарантировать те блага, за
которые он вынужден давать взятку. То есть в нашем примере
— предоставить ему земельный участок, если он «сдаст»
взяткобрателя.

Кроме того, у нас множество чиновников обладает
правовой неприкосновенностью. Депутаты разных уровней,
работники прокуратуры, судьи. В отношении их следствие
разрешено вести только с разрешения их же самих. То есть на
разработку по уголовному делу депутата дают разрешение
депутаты, на разработку прокурорского работника —
прокуратура, на судью — судебный департамент. А кто захочет
сдать «своего» и запятнать честь мундира?

Заканчивая этот материал, хотелось бы надеяться, что в
обозримом будущем обвиняемыми по делам о взяточничестве
станут не только рядовые инспектора и чиновник, но и «рыба»
покрупнее. Тогда можно будет сказать, что у нас
действительно государство борется с явлением под названием
«коррупция», которое разрушает и разъедает общество.