В этом названии режиссер Игорь Ливант настаивает на том,
чтобы «я» было написано не с заглавной буквы, «я» должно
подчеркивать множественность человеческих душ, родившихся
и умерших на земле.

Лингвист и режиссер Игорь Ливант обратился к пьесе
французского драматурга Ноэль Ренод, которая повествует
историю одной семьи в нескольких поколениях. Драматургу
важно было вспомнить дедушку, который уехал в Париж, но,
узнав, что бабушка открыла небольшой кабачок, вернулся и
пропил все ее винные запасы. Это история каменотеса по прозвищу
Ворчун и неудачника, ничего не
проигравшего, ибо проигрывать ему было нечего, двух молодых
людей со странным соединением имен — Джульетта и Адольф,
полюбивших друг друга в годы войны.

Простые герои с заурядными биографиями, родившиеся и
умершие для того, чтобы освободить место последующим
поколениям. «Родился — умер» — кладбищенские даты,
констатирующие существование человека на земле. Какими
важными они становятся, если задуматься, кем был каждый из
них, какой след оставил. Эту философию режиссер Ливант
переводит на метафорический язык театра, в котором видеоряд
спектакля становится таким же важным, как и значение слов. В
нем движения актеров кажутся странными, ритмы то
замедляются, то ускоряются, жест становится
продолжением мысли, которую несет со сцены тот или иной
персонаж.

Свой театр Ливант назвал лабораторией. Когда объявлял о
наборе в него, пришло около сорока человек. Начали
заниматься и поняли, что актерство — это не игра, не веселое
развлечение, это тяжелый труд, в котором репетиции
начинаются и заканчиваются сложнейшими тренингами. В
процессе освоения актерской профессии происходит не столько
внешнее преображение человека, сколько тренировка,
формирование и становление его души.

Театральными экзерсисами Ливант занимался с
актерами Франции, Германии, Швейцарии, сегодня он создал свой
театр в Иркутске. Аналога ему нет и не было во времена, когда здесь
работал Вячеслав Кокорин, Иван Вырыпаев, Валерий Шевченко
— режиссеры, которые считались новаторами, строителями
театра, не похожего ни на один другой.

По какой системе работает Ливант, сказать трудно, наверное, он
вырабатывает систему координат, которая берет свое начало в
русском психологическом театре, а продолжение — в
современном европейском. В его основе лежит эксперимент, поиск
средств выразительности формы и содержания театрального
действия, в котором почти нет внешних изобразительных
средств, но есть синтез текста, пластики, музыки.

«я родился, я умер» — этот спектакль может показаться сложным
в восприятии. Несколько его героев рассказывают очень
коротенькие истории людей, которые родились для того, чтобы
прожить неприхотливую жизнь. Их много, очень много мужчин
и женщин с судьбами, отмеченными только тем, что они
воспроизвели на свет детей. От их лица говорят четыре актрисы
— Александра Байдракова, Любовь Клишина, Антонина
Василькова и Вера Сторожук. Им не надо перевоплощаться,
менять голоса и костюмы, чтобы выделить индивидуальность
конкретного персонажа. Их внутреннее психологическое
состояние строится на пластике, граничащей между полнотой
жизни и ее увяданием, на краткости повествования,
вмещающую в себя метафору образа человека. Похожесть
одной жизни на другую кажется в спектакле повторяющейся
монотонностью, которая вызывает желание воскликнуть:

Что же остается после нас?

Что нам удалось в себе сберечь?

На эти многочисленные вопросы Игорь Ливант отвечает:
«Любовь!» Она придает жизни человека особый смысл, озаряет
ее, дается как самый яркий талант, чудо, которое
продолжается в жизни детей.

Музыку к спектаклю написал Владимир Соколов. В ее
основной теме звучат приглушенные тона раздумий, и только в
финале она раскрывается свободно в песне, наполненной
порывом и страстью. Исполняет ее актриса Театра
пилигримов Елена Киселева.

В финале спектакля на сцене появляется множество кукол.
Актеры их заводят, и к музыке Соколова начинает ненавязчиво
присоединяться нежный перезвон их голосов. Тема композитора
заканчивается, перезвон продолжается. Как голоса детей, как
радость ощущения полноты жизни: «Я родился!»