Сравнительно недавно, когда нынешнему фотокорреспонденту «Восточки» Николаю Брилю исполнилось 60 лет, он устроил по этому случаю свою фотовыставку. Озабоченный «именинник» ходил по залу, поправляя выставленные фотографии, следил, чтобы в бокалы вовремя подливалось шампанское для гостей и коллег. Многие заметили, да немногие увидели, что вот там, в уголочке, стоит пожилой человек и с лёгкой улыбкой обозревает торжество. Это отец юбиляра, Михаил Романович Бриль. «А ведь он-то, — подумалось, — имеет к происходящему немалое отношение». В тот день, когда вихрастому отпрыску исполнилось 12 лет, отец принёс домой подарок — уже хорошо известный тогда аппарат ФЭД-2. И тем самым определил судьбу сына на долгие-предолгие годы, ибо с того ФЭДа всё и началось…

— Первым моим учителем и наставником стал Георгий Семёнович Охлопков, руководитель фотокружка, воспитавший десятки фотографов, ставших подлинными мастерами.

Хотя, конечно, мало кто из нас знал тогда, в том числе и я, что навсегда свяжем свою профессию с фотографией, с газетой. Он учил понимать и любить мир через призму фотообъектива.

— А ведь действительно, как много порой определяет в жизни, казалось бы, такая вот достаточно случайная встреча…

— Ну что ты! Никаких случайностей. Я в десятках кружков тогда занимался. А остался в одном. Георгий Семёнович учил нас не только собирать-разбирать фотоаппарат, но и всматриваться в жизнь, видеть то, что от нас тогда было закрыто. Благодарность моя к нему за это — по гроб жизни. Год назад он умер, оставив десятки учеников.

— Но ведь фотокорами стали не все.

— И не надо. Его питомцы стали замечательными фотографами, работали в ателье, разъехались по разным городам… Многие помнят его как первого учителя, научившего познавать, видеть, любить мир, любить людей, природу.

— Коля, я ведь помню, как в 16 лет, едва закончив 19-ю школу, ты пришёл устраиваться на работу в «Молодёжку». Кто были твои учителя по газете? Фотокоры всегда учились друг у друга.

— Такими учителями стали для меня Володя Калаянов, Виталий Белоколодов и, конечно же, Эдгар Брюханенко, корреспондент ТАСС. Вся атмосфера молодёжной газеты учила жизни. Незабываемое, изумительное время — и не только потому, что «тогда мы были молодыми». Окрыляла сама эпоха — вспомни, как звали наш край: «край сплошного энтузиазма». Позором было пропустить пуск Братской и Усть-Илимской ГЭС, приезд первых бамовцев. Потом всё это назвали школой жизни для молодых. Да так оно и было. Сколько замечательных людей, событий сохранили наши бесценные плёнки! Я успел окончить авиационный техникум, работал на авиазаводе. Всё это, конечно, здорово помогло потом в работе.

— Иначе замечательные снимки, эпизоды жизни завода в книге к 45-летию ИркАЗа, которую «ВСП» недавно выпустила, были бы просто невозможны, не знай ты технологии, заводской специфики.

— Вообще, если уж мы коснулись этой темы, то «чистого» фотокорреспондента, без знания жизни, вообще быть не может. Другое дело, что на «объекты съёмки» мы все смотрим по-своему. Но ведь в этом и суть. Здесь начинается творчество. Красиво отснять — это полдела. К сожалению, многие гонятся лишь за выигрышным кадром, не ища и не видя проблемы. Для меня всегда был более всего интересен человек. Хотя людей снимать очень сложно. Но что может быть интересней!

— Даже если ты снимаешь заседание парламента?

— Конечно! Там кипят скрытые страсти. Порой они прорываются наружу, и тогда это может быть и драма, и комедия. Только успевай, лови мгновенье.

— Я представляю, сколько знаменитых людей ты снял за эти годы.

— Знаешь, я тебе возражу. Конечно, немало. Но не в известности суть. Очень интересно бывает снимать как раз так называемых «простых людей», их эмоции, чувства, характер, внутреннюю правду, которая в них есть. Интересно снять не лицо, а характер. И если ты этого не сумел, то проиграл. Мы все носим маски. Мне интересно заснять тот момент, когда маска приоткрывается и выглядывает из-под неё человек. Важно снять правду о нём. А всё остальное — титулы, регалии — неважно, потому что это тоже отчасти маски.

Бывают удивительно интересные лица. Помню, снимал историка Семёна Фёдоровича Коваля. У него как раз такое лицо, очень выразительное. Весь человек был как на ладони. Один снимок — уже фотоочерк.

— Ну, понятно, Коваль — фигура. А вот ты практически каждый день снимал новый мост через Ангару. Проза…

— «Прозой» может стать любая работа. И на мосту каждый день происходило что-то новое, чего ты ещё не знаешь. Не сумел найти — значит, схалтурил, повторился.

— Сейчас снимают все кому не лень. Цифровую камеру купил — и щёлкай себе на здоровье.

— А снимков хороших не стало больше. У меня сохранилось немало старых фотожурналов — чешских, немецких. И ты знаешь — в сегодняшних работах прямо «открытым текстом» идёт «плагиат» из этих журналов. Нового очень мало. Вот заполнили чуть ли не все глянцевые журналы обнажённой натурой. Но хороших снимков-то нет. Нет художественного начала. Такое впечатление, что снимал человек с больной душой. Или головой.

— На мой взгляд, и в обычной газете много такого, что «не смотрится». А это отчего?

— А оттого, что мы человека забыли, он стал неинтересен. Исчез с газетных страниц и как личность, и как образ. Не модно… И ты думаешь, люди этого не замечают? Ещё как замечают! Мы теряем на этом — тем более что несколько лет назад это было. Хорошо или плохо, но было.

— Как, на твой взгляд, наши фотожурналисты работают в сравнении с зарубежными?

— Честно? Я думаю, мы им мало в чём уступаем. Другое дело, что приходит время, когда снимок в газете всё реже играет эстетическую функцию, всё чаще — информационную. Но это, наверное, всё же не бесспорно. Время расставит всё по своим местам.

— Коля, не открою, наверное, большой тайны, если скажу читателю, что фотокор в газете, как правило, один. Отсюда — соответствующая нагрузка. Огромная. У нас в Иркутске сейчас учатся несколько сот студентов-журналистов. Дипломников-фотокоров среди них раз-два и обчёлся. Даже студент понимает, как это непросто — каждый день выдавать хотя бы 2-3 снимка. Тем более надо ведь «угодить» всем — и всем «страницам», и всем корреспондентам.

— Я согласен, это трудно. Так ведь и вся журналистика — вещь непростая. Нам всё больше помогает техника. Она быстро развивается, уже сейчас сокращает время обработки снимков, улучшается их качество. И потом — надо приучить себя работать «на запас». «Восточка» — ежедневная газета, и я бы очень быстро выдохся, не имей такого запаса, не заглядывая вперёд.