От колоссальных ресурсов к колоссальным возможностям
Участники БЭФа искали пути консолидации в энергетике
Развитию электрических сетей и строительству новых электростанций на востоке России мешают противоречия, заложенные в стратегические документы, и отсутствие взаимосвязи между планами развития отдельных регионов и бизнес-структур. К такому выводу пришли эксперты во время круглого стола «Развитие энергетики и энергетической инфраструктуры как фактор экономического роста Сибири и Дальнего Востока», состоявшегося в Улан-Удэ 14 сентября в ходе международной экономической конференции «Новая экономика – новые подходы». Причиной тому отсутствие реально действующей единой структуры, отвечающей за развитие территории, и необязательность исполнения стратегических документов. Однако собравшиеся в Улан-Удэ политики, бизнесмены и учёные считают, что выход из сложившейся ситуации есть.
«Сейчас складывается уникальная ситуация, связанная со смещением центра мирового развития в сторону стран АТР и создающая возможность для развития Восточной Сибири и Дальнего Востока, – этими словами первый заместитель председателя комитета Совета Федерации ФС РФ по экономической политике Валентин Межевич начал круглый стол. – Основным источником экономического роста Азии является промышленное производство, которое генерирует колоссальный спрос на природные ресурсы и энергию, а мы обладаем колоссальными запасами ресурсов и возможностями развития энергетики». Потенциал велик, и для признания этого факта не нужно быть специалистом в экономике, однако его реализацию существенно ограничивают невысокая плотность и постепенное уменьшение численности населения, дисбаланс между объёмами добычи и переработки углеводородов, слаборазвитая транспортная и энергетическая инфраструктура, наконец, преобладание негативного образа будущего в настроениях общественности.
«Падение в пропасть» или «Новые возможности»?
Эксперты считают, что существует три варианта развития событий, два из которых, впрочем, оптимизма не внушают. Они отражены, например, в аналитическом докладе «Сценарии развития Восточной Сибири и российского Дальнего Востока в контексте политической и экономической динамики Азиатско-Тихоокеанского региона до 2030 года», который был подготовлен группой специалистов под руководством академика, секретаря отделения общественных наук РАН Андрея Кокошина и обнародован в сентябре 2011 года на VII Байкальском международном экономическом форуме в Иркутске. Названия сценариев говорят сами за себя: «От инерции к стагнации», «Падение в пропасть», «Новые возможности». Если кратко, в первом регион ожидает рост добычи ресурсов без развития инфраструктуры и технологий, причём основная экономическая активность будет сосредоточена, как и сейчас, вдоль Транссибирской магистрали, а доступ иностранных инвесторов будет ограничен. Через какое-то время это приведёт к локальному экономическому кризису и, в конечном счёте, к реализации второго сценария – «Падению в пропасть». В этом случае ситуацию усугубит мировой экономической кризис, при котором снизится спрос на ресурсы и упадут цены на них: как следствие, возможностей государственного бюджета для финансового обеспечения Восточной Сибири и Дальнего Востока перестанет хватать и неизбежно придётся допустить иностранных инвесторов к наиболее перспективным месторождениям, смягчить миграционное законодательство, чтобы привлечь рабочую силу для их разработки. Развитие инфраструктуры в этом случае сведётся к проектам, связанным с экспортом ресурсов, а при создании производств по их глубокой переработке, вероятнее всего, будут использоваться экологически грязные технологии.
Третий сценарий, как и следовало ожидать, куда более оптимистичен. Он предусматривает создание центров экономического развития – по сути, территориально-промышленных комплексов, идею которых в СССР выдвинули ещё в сороковые годы – на базе горнодобывающих и горно-обогатительных предприятий, а также перерабатывающих заводов и компонентных производств, использующих передовые технологии. Ключевое условие для их появления – сочетание частных инвестиций и целенаправленного государственного финансирования. «Большинство инвестиционных проектов, необходимых для реализации этого сценария, уже неоднократно были отражены в федеральных целевых программах и стратегиях развития отдельных регионов и крупных корпораций, однако разобщённость усилий государства и бизнеса, отсутствие комплексного подхода и хронический недостаток финансирования приводят к тому, что реализация проектов либо откладывается, либо носит неравномерный характер», – отметил Межевич. В качестве примера сенатор привёл трубопроводную систему «Восточная Сибирь – Тихий океан». Когда шла подготовка к проектированию, обсуждалась идея создания энерготранспортного коридора, помимо нефтепровода включавшего в себя газопровод, ЛЭП и автодорогу. В итоге построили только нефтяную трубу, а сейчас, по выражению Межевича, «в догоняющем режиме» приходится строить линию электропередачи, да и в предусмотренной в Восточной газовой программе трубопровод будет проложен вдоль ВСТО, не говоря уже о том, что в итоге придётся строить автомобильную трассу, однако вкупе инфраструктурные затраты существенно превысят сумму на создание единого коридора.
Стратегии без корреляции
С точки зрения электроэнергетики, базу для бурного экономического роста, предусмотренного в сценарии «Новые возможности», достаточной пока тоже не назовёшь. По данным, которые привёл генеральный директор ЗАО «Агентство по прогнозированию балансов в электроэнергетике» Игорь Кожуховский, на Объединённую энергетическую систему (ОЭС) Сибири приходится около 20% установленной мощности Единой энергосистемы России, тогда как доля ОЭС Востока и вовсе составляет лишь 3,6%. Из рекордных за последние десятилетия 5 ГВт генерирующих мощностей, запущенных в прошлом году по стране, на востоке было введено в строй лишь около 40 МВт.
При этом действующие на Дальнем Востоке электростанции загружены лишь частично. «КИУМ (коэффициент использования установленной мощности. – «СЭ») не выдерживает никакой критики: крупнейшая на Дальнем Востоке Приморская ГРЭС загружена лишь на 30%», – констатировал глава АПБЭ. Расположенные в Восточной Сибири Гусиноозёрская и Харанорская ГРЭС загружены на 45,6% и 71,5% соответственно, а вот на запущенной ещё в 1936 году Улан-Удэнской ТЭЦ-1 этот коэффициент составляет лишь 19%. При всём том, как рассказал заместитель председателя правительства Республики Бурятия по развитию инфраструктуры Николай Зубарев, инвестпрограммы действующих в регионе энергетических компаний на ближайшие пять лет содержат лишь мероприятия, направленные на поддержание надёжности энергоснабжения территории. Речи о масштабном развитии сетевой инфраструктуры, что позволило бы, например, объединить два изолированных энергорайона Бурятии и начать разработку крупных полиметаллических месторождений, пока нет. «Предложения правительства республики по первоочередным мероприятиям для снижения инфраструктурных ограничений, которые необходимо включить в программу [социально-экономического] развития Дальнего Востока и Байкальского региона [на период до 2018 года], не были поддержаны Минэнерго, – отметил Зубарев. – Выход из сложившейся ситуации невозможен за счёт инвестиционной программы Федеральной сетевой компании, поэтому мы считаем необходимым поднять вопрос о комплексном развитии сетевой инфраструктуры Дальнего Востока и Байкальского региона с преимущественным федеральным финансированием, что позволит нам развиваться в соответствии с задачами, поставленными правительством России».
Заместитель председателя Комитета по энергетике Государственной Думы ФС РФ Сергей Левченко в свою очередь справедливо заметил, что существующие в настоящий момент многочисленные целевые программы «между собой не коррелируют и их выполнение не носит обязательный характер». В каких-то случаях реальность и вовсе не соответствует никаким стратегическим планам: достаточно сказать, что Генеральная схема размещения объектов электроэнергетики до 2030 года исходит из роста электропотребления в ОЭС Востока с 29,9 млрд. кВт-ч в 2011 году до 48,4 млрд. кВт-ч в 2030 году, тогда как данные мониторинга исполнения Генсхемы, на основе которых АПБЭ разрабатывает прогнозный баланс, позволяют говорить о росте до 49,1 млрд. кВт-ч. А в комплексной программе развития электроэнергетики Дальневосточного федерального округа до 2025 года речь идёт о достижении объёма потребления электроэнергии в 52,5 млрд. кВт-ч в 2025 году. «На Дальнем Востоке постоянно завышаются прогнозные уровни электропотребления, и это несколько дезориентирует развитие электроэнергетики, – резюмировал Кожуховский. – Из-за постоянного наличия этих проблем и во многом их недоучёта при формировании перспективных документов ситуация только усугубляется».
«Достаточно критичный доклад»
Проблема несогласованного развития генерирующих мощностей и потребителей есть и в Восточной Сибири. Один из примеров – Богучанская ГЭС, ввести которую в строй поэтапно предполагается в 2012-2013 годах. Из трёх гигаватт мощности станции полтора окажутся «запертыми» на несколько лет: крупные промышленные производства, в частности, Богучанский и Тайшетский алюминиевые заводы, в ближайшей перспективе запущены не будут, вдобавок не подготовлена сетевая инфраструктура для выдачи мощности БоГЭС.
«Я хотел бы извиниться, потому что у меня будет достаточно критичный доклад, – взял слово генеральный директор ОАО «ЕвроСибЭнерго» и ОАО «Иркутскэнерго» Евгений Фёдоров. – Мне кажется, отрасль довольно давно живёт по-новому и есть повод задуматься на предмет тех ошибок, которые мы допустили, и, может быть, попытаться их в будущем устранить». Ключевая проблема как раз и состоит в том, что запуск энергоисточников, строительство сетей и создание потребляющих энергию промышленных производств не синхронизирован: зачастую роль играет не целесообразность, а лоббистские возможности отдельных компаний и регионов. Поэтому запросто могут возникать ситуации, когда при значительных объёмах ввода в целом по стране возникают проблемы энергодефицита на территориях, которые должны выступить своего рода локомотивами экономического развития. В частности, Министерство энергетики РФ уже четвёртый год включает Бодайбинский и Мамско-Чуйский районы Иркутской области в перечень регионов с высокими рисками нарушения электроснабжения в осенне-зимний период, а в утверждённой в августе схеме и программе развития Единой энергетической системы России на 2012–2018 годы регион отнесён к территориям, на которых «технологически необходимо сооружение генерирующих объектов, отсутствующих в планах каких-либо собственников». Между тем в Бодайбинском районе находится Сухой Лог и ряд других перспективных месторождений, которые не могут развиваться из-за нехватки электроэнергии, более того, по той же причине приходится каждую зиму вводить ограничения на действующих золотодобывающих предприятиях. Причина одна: мощность Мамаканской ГЭС зимой падает с 86 МВт до 6 МВт, пропускной способности существующих ЛЭП из остальной энергосистемы не хватает, поэтому дефицит приходится покрывать за счёт дизельных электростанций.
Решение, казалось бы, было предложено на июньском Санкт-Петербургском международном экономическом форуме: был подписан шестисторонний меморандум о сотрудничестве при строительстве ЛЭП 220 кВ «Пеледуй – Чёртово Корыто – Сухой Лог – Мамакан» с подстанциями 220 кВ «Чёртово Корыто» и «Сухой Лог», которая должна объединить энергосистемы Иркутской области и Республики Саха (Якутия) и заодно решить проблему энергодефицита в Бодайбинском районе. Согласно договору, строить объект стоимостью 18,26 млрд. рублей будет ОАО «Дальневосточная энергетическая управляющая компания». Однако, по словам Фёдорова, это позволит передавать в Бодайбинский район не более 125 МВт, чего явно недостаточно для разработки Сухого Лога и подключения перспективных потребителей. Оптимальным вариантом, как полагает гендиректор «ЕвроСибЭнерго», является скорейший перевод линии 500 кВ от Усть-Илимска до Усть-Кута на номинальное напряжение и строительство ЛЭП 500 кВ, запитанной от Ленской ТЭС, до подстанции «Чара» в Забайкальском крае. Это позволит отказаться от строительства Удоканской угольной электростанции вблизи одноимённого месторождения меди в Забайкалье. «На наш взгляд, это комплексное решение проблем всех трёх субъектов РФ: Иркутской области, Бурятии и Забайкальского края, – подчеркнул Фёдоров. – Мы посчитали удельные инвестиции, и порядок цифр на мегаватт присоединяемой мощности в два раза ниже, да и парогазовый цикл априори эффективнее любой технологии на угольной станции».
Перевод линии от подстанции «Ключи» в Иркутской области до Гусиноозёрской ГРЭС в Бурятии и далее до Читы на номинальные 500 кВ вместо действующих 220 кВ, позволяющий передавать относительно недорогую мощность на восток, оказался бы в пять раз дешевле, чем реализованная концепция ДПМ. За счёт заключённых в Бурятии и Забакалье договоров присоединения мощности было введено 280 МВт, на что потребовалось 26 млрд. рублей – иными словами, каждый мегаватт дополнительной мощности обошёлся примерно в 90 млн. рублей. При этом ЛЭП «Ключи – Гусиноозёрская ГРЭС» в 2015 году всё равно переведут на напряжение 500 кВ, так что в итоге затраты при том же результате окажутся ещё больше.
«Я не верю, что это могло бы происходить, если бы существовало РАО «ЕЭС России», – подчеркнул Фёдоров. – Безусловно, когда существовала единая компания с единым центром управления, наверное, недопустимы были моменты по рассинхронизации ввода генерации и сетевых объектов». Сидевший рядом Кожуховский, долгое время проработавший в РАО ЕЭС и весьма дружный с бывшим гендиректором компании, а ныне главой Роснано Анатолием Чубайсом, закивал в знак согласия.
Решение, которое предлагает глава «ЕвроСибЭнерго», довольно простое: «ещё раз переосмыслить комплекс инвестиционных программ генерирующих и сетевых компаний вместе с потребителями» под эгидой Минэнерго или другого ведомства подобного уровня. В кулуарах форума отмечают, что координатором в данном случае должна стать структура, решения которой будут обязательны для исполнения, – заключений совещательных органов для решения назревшей инфраструктурной проблемы будет недостаточно.
