Мне казалось, что я делаю успехи в фотографии, и хотелось стать фотокорреспондентом. Журналисты редакции меня внимательно выслушали и удивились амбициям юного посетителя. Один только фотокор газеты Михаил Маркович Калихман, увидев у меня на груди фотоаппарат, нисколько не удивился. Для меня он навсегда остался дядей Мишей, этот добрейшей души человек, мой первый учитель и наставник. Он рисовал мне на бумаге композиции будущих фотографий, давал несложные задания, брал с собой на съёмки. А потом подолгу разбирал снимки, принесённые мной в редакцию. Дядя Миша даже записал меня в редакционную библиотеку, где было много книг о фотоделе, и ему не надоедало годами следить за моим развитием.

Память воскрешает много интересных случаев. Как-то я снимал на ангарском мосту, и меня забрали охранники. Документов никаких нет. Говорю: «Я фотокорреспондент, здесь нахожусь по заданию редакции». Но появляться на мосту с аппаратом и фотографировать Ангару запрещалось. В каждом видели иностранного шпиона – такое было время. Приехал дядя Миша и выручил. Как-то мы оформлялись вместе с Михаилом Марковичем на завод Куйбышева – поснимать передовиков производства. Нужно было пройти через первый отдел и спецотдел за пропуском. Тогда, помню, на пропуске Калихмана написали, что он с фотоаппаратурой и учеником. Человеку, особенно с фотоаппаратом, в те годы, когда ещё жив был вождь всех времён и народов товарищ Сталин, не доверяли. 

Когда я уходил на службу в армию, Михаил Маркович предложил мне взять с собой фотоаппарат и поснимать ребят в части. Солдатики были все из Иркутска и области, и в «Восточке» даже завели под мои работы рубрику «Как тебе служится». Родным и близким наших земляков было, конечно, очень приятно увидеть в газете фото своих детей и братьев, прочесть о них. Вернувшись из армии, где мне довелось служить фотокорреспондентом в военной окружной газете «Советский воин» в Новосибирске, я пришёл в «Восточку» устраиваться на работу. Но вакансии для меня не нашлось. В ту пору в редакции появился второй фотокор – Василий Яковлевич Лысенко. Третий был явно лишним. Но я продолжал печататься в газете как внештатник, ездил в самые трудные командировки. Много моих снимков стало появляться в центральных изданиях. 

И тут судьба повернулась ко мне лицом: меня приглашают в Москву, в ТАСС, для переговоров и прохождения месячного испытательного срока. И пока я летел на ИЛ-14 в столицу, меня обогнала телеграмма в «Фотохронику ТАСС» от моего учителя Михаила Калихмана: «Присмотритесь к Брюханенко, парень стоящий, растущий, способный. Его будущее – быть фотокорреспондентом. Возьмите, не пожалеете». Так я стал фоторепортёром, проработав в ТАСС почти сорок лет, до ухода на пенсию.

Позже Михаил Калихман стал работать на открывшейся студии телевидения. Он был ведущим телеоператором, вёл передачи из студии. Ездил с тяжёлым, 240 кг, ящиком-камерой по большому павильону. Фотокорреспондент Калихман ввёл много новшеств в телепередачи. Например, заменил драпированную шторку, которая была вроде театрального занавеса, в перерывах вместо неё появились фотографические виды Иркутска, природы, интересные жанровые сценки. На огромный диск наклеивались веером разные фотографии по темам передач, и ассистент режиссёра крутил этот диск перед объективом телекамеры. Зрелище, помню, было очень эффектным. Тогда ведь не было компьютера, упрощающего задачу. 

Когда не стало Михаила Марковича, я был в тассовской командировке в Заполярье и не смог проводить его в последний путь. Уверен, это сделали другие его ученики. У него их было немало.