!I1!Сегодня принято искать приключения где подальше — в
Африке, куда иные новорусские купцы и чиновники
ездят охотиться на несчастных львов, в открытом
океане, или в пустынях Австралии. Живущим на берегах
Байкала часто и невдомек, что в родном отечестве при
желании можно найти не только «пророка», но и
достойное приключение. И искать далеко не надо,
достаточно сходить в воспетый Визбором Хамар-Дабан,
например, на «Соболя» — Соболиные озера.

Я много слышал об этом удивительном месте. Но лишь
нынешним летом удалось туда попасть.

Представился повод. Приехал Саня Пасмуров, друг из
Питера — альпинист, турист, безнадежный бродяга,
исходивший и облазивший Кавказ, Памир, Фаны, Тянь-
Шань и Алтай. Но сейчас нас не тянуло в
экстремальное. Хотелось отдохнуть. И из нескольких
традиционных маршрутов, которые я предложил, мы
остановились на Соболиных озерах. Не сильно далеко и
не слишком затоптано. К компании присоединился
профессиональный инструктор по туризму Володя
Ведерников с приятелем. С Володей мы не один сезон
проработали вместе на байкальских турбазах.

Впрочем, без «экстрима» не обошлось. Этим термином
вполне можно охарактеризовать участок федеральной
трансконтинентальной автомобильной трассы Москва —
Владивосток от Иркутска до Култука. Виражи, подъемы,
спуски, «отморозки» на мощных «японо-джипах» и прочие
прелести горного серпантина — достаточный повод для
притока адреналина в кровь. Тем не менее мы до
Выдрино добрались. Выкатились на берег широко
разлившейся Снежной, перекусили.

Избы в Выдрино выстроились по правому берегу реки. На
заросшей травкой деревенской улице между заборами и
речным обрывом лениво паслись коровы. Стали искать
двор, где можно было бы оставить машину. Ее
согласился приютить Юрий Николаевич, посуливший
приготовить к нашему возвращению баньку. Провожая
нас, хозяин сказал, что всю свою молодость провел в
верховьях Снежной. Там, оказывается, по сей день не
перевелись соболи и медведи.

Хамар-Дабан завоевал славу самого дождливого места в
Сибири. Но нам повезло — ни дождей, ни пожаров.

Сначала шли по пустынной лесной дороге, которая
начинается за поросшей дикой малиной деревенской
околицей. Где-то через час, когда вес рюкзаков стал
ощутимым, а пот стал капать под ноги, повстречался
путник.

— Куда направились? — мрачно спросил прохожий.

— На Соболиные озера,— признались мы.

— Не пройдете, — категорично заявил старожил, — на
броде через Снежную воды по самые уши:

— С утра выпил, весь день свободен, —
прокомментировал встречу с аборигеном Ведерников. — А
через Снежную нам переправляться ни к чему. Хотя с
той стороны, возле базы отдыха, действительно есть
озера в старом карьере. Их «Теплыми» называют.

Вид широкой, метров в триста, шумной реки не
допускал серьезных мыслей о броде. Нам надо было
добраться до места, где в Снежную впадает Селенгинка,
перебраться через нее и идти в верховья.

Дорога закончилась, началась петляющая по берегу
тропа. Для начала мы слегка заблудились, свернув на
тропку, которая, казалось, срезала петли реки. Прошло
минут тридцать и всяческие следы присутствия «царя
природы» потерялись. Вокруг громоздился непролазный
валежник, заросли папоротника и бадана. Ноги
цеплялись за корни, сучья, траву, проваливались в ямы
и колдобины. Мы решили спуститься к реке и скоро
оказались в болоте. Хлюпая по колено в воде,
выбрались на мокрый луг. Здесь стояли копны сена. А
выше, в лощинке, имелось добротное зимовье. Ближе к
реке обнаружилась и тропа, которую мы потеряли.

Ночевали на стрелке, в устье Селенгинки. Утром долго
искали брод. Вода стояла низко, и переправа трудностей
не сулила. На галечном пляже надували катамараны
путешественники из Украины. Они намеревались
переправиться с комфортом. А мы разулись и, скользя
по мокрым камням, выбирая места помельче, выбрались
сначала на остров, разделяющий устье на два рукава, а
затем и на левый берег. Ведерников немного потерялся.
Он пошел вверх по реке в поисках более удобного брода
и догнал нас лишь у небольшого водопада выше
переправы. Там мы остановились искупаться. Грех было
пройти мимо. Кристально чистая вода стекала с уступов
в широкий и глубокий, насквозь высвеченный солнцем
бассейн.

Часа через два вышли на курумник — старую морену,
которая перегородила речку, образовав каскад из двух
озер. Тропа шла по берегу. Местами она терялась,
выходя на осыпи, спускалась к воде на галечный пляж,
петляла по лесу среди столетних тополей, кедров и
пихты. От сладковато-пряного запаха пихты кружилась
голова.

!I2!Встали на ночевку. Вода в Соболином озере оказалась
исключительно чистой и вкусной. Из озера можно было
пить. В нем можно было купаться. Мы делали и первое и
второе. Вспомнилось выражение «сладкая вода». Настал
вечер — тихий, мягкий. По неподвижной воде шли круги
— плескалась рыба, ловила мошкару. А по берегу
бродили туристы из Омска с удочками, вставшие на
бивак неподалеку от нас. Ребята хотели поймать
хариуса. Поймали в конце концов.

Утром мы оставили на стоянке Ведерникова, который
повредил во время купания ногу, а сами пошли к
водопаду «Сказка». Он обозначен на карте выше озер.

Тропа стала менее набитой, а тайга более дикой.
Появился свежий медвежий помет. Случайно, отойдя чуть
в сторону от реки, наткнулись на старое
полуразрушенное зимовье. У входа обнаружилась
мемориальная доска: «Здесь в 60-е годы жил старожил
«Соболей» старик Борода, участник Великой
Отечественной войны, кавалер двух орденов Славы».
Видать, очень хорошим человеком был сибирский стрелок
Борода, коль так много у него осталось друзей, не
забывших солдата-таежника.

Водопад оказался хорош! В узкий и темный сходящийся
отвесными стенами каньон с высоты около двадцати
метров падала струя воды.

В этом водопаде мы искупались. Впрочем, самым
интересным оказалось купанье в другом водопаде, на
который мы вышли на следующий день, возвращаясь в
Выдрино.

Чуть выше переправы через Селенгинку, на ручье
(кажется, он называется Гремуха), впадающем в речку
справа, есть приличных размеров водопад, а под ним
глубокий каменный бассейн. Мы с Саней попытались
заплыть под водопадную струю. Не тут-то было.
Отбросило назад. Ощущение было таким, будто ты
очутился в гигантском миксере. Вода оказалась
чертовски холодной, а вблизи падающей сверху струи
стало невозможно дышать, настолько воздух был насыщен
брызгами.

Когда мы вернулись в лагерь, Володя Ведерников был
занят экологической акцией. Он сидел возле холма
ржавых консервных банок, что оставили на стоянке
поколения туристов за последние лет пятьдесят, и
системно приводил их в безобидное состояние.
Посетовав, что рядом не видно импортных
самоотверженных «бойцов» из «Гринписа» и областного
телевидения, мы подключились к благородному делу на
безвозмездной основе.

Саня вытаскивал банки из костра, где они проходили
обжиг и ставил торчком на бревно. Володя плющил
объект обухом топора. Прочий личный состав таскал
готовую продукцию в яму под корневищем старого кедра
и маскировал ее галькой с берега. В завершение
каждого цикла Пасмуров стряхивал с бревна окалину
легким взмахом пихтовой ветки.

К ужину стоянка была полностью очищена от ржавого и
полиэтиленового хлама. И, может быть, это было
главным приключением нашего похода.

А Юрий Николаевич из Выдрино не обманул. Баню он нам
приготовил. Потом мы пили чай с вареньем, которое
хозяин варил собственноручно, и слушали охотничьи
рассказы. Юрий Николаевич работал в прошлом
геодезистом, исходил всю Сибирь и Дальний Восток,
лично добыл восемнадцать медведей. Его записки о
встречах с «хозяевами» я привез в Иркутск. Они
опубликованы в одном из номеров «Восточно-Сибирской
правды».