Страна -- заложник
Мы живем рядом с войной. Мы не чувствуем, что она идет. Мы привыкли, что она не
заканчивается и в ней нет победы. Сегодня линия фронта передвинулась в Москву. И на
войне оказались еще семьсот или около того мирных людей. Все эти годы в стране
рождались и умирали, богатели и разорялись, любили вождей, голосовали и говорили,
говорили, говорили…
Теракты в Нью-Йорке в прошлом году были для успокоенно-заплывших
Соединенных Штатов шоком и неожиданностью. Сегодня они уже готовы ко всему.
Почему не готовы мы!? Мы что, не знали, что сепаратисты обещали акцию в Москве? Или
то, что страна под завязку забита оружием и взрывчатыми веществами, как
криминальными, так и из районов боевых действий? Или то, что кордоны вокруг Чечни
абсолютно проницаемы и у террористов настоящие российские паспорта?
Участвовать в новом переделе собственности в России, чем заняты наши спецслужбы
и правоохранительные органы, конечно, увлекательнее, чем выстраивать агентурные сети,
профилактировать диаспоры и обеспечивать руководство страны информацией,
адекватной для принятия политических решений.
Делить финансовые ресурсы на армейскую реформу и заниматься переводом вида
войск в род и обратно Генеральному штабу, видимо, комфортнее, чем обеспечивать
боевое планирование.
Слыть и быть носителями твердой государственной воли — это все-таки разные вещи.
Твердо сжатые челюсти не заменяют сосредоточенный интеллект.
Если террористы уйдут из театрального центра с победой, как когда-то из
Буденновска, они останутся с нами навсегда, порождая в прогрессии себе подобных.
Но как хочется-то, чтобы заложники были спасены!
И страна… Она тоже — заложник.
