Конференции «Молодость. Творчество. Современность» проводятся
в Иркутске с 1964 года. Среди участников самой первой
были Александр Вампилов, Валентин Распутин и другие
ныне известные всей стране писатели. В следующем году
в Чите состоялся Всесоюзный семинар молодых прозаиков
и поэтов, которым руководили маститые мастера литературы,
приехавшие из Москвы. Москвичи были поражены тем, насколько
сильной была группа иркутян; с чьей-то легкой руки
эта группа получила тогда название «Иркутская стенка».
Первая конференция дала тот импульс, который поднял
иркутскую литературу на самый высокий уровень.

На второй конференции лауреатом среди прозаиков был
назван Марк Сергеев, которому было уже сорок два года…

Спустя сорок лет после первой конференции прошла семнадцатая.
Теперь она называется конкурсом. Изменилось не только
название, но и литературные премии, которые присуждались
лауреатам: одно время они носили имя поэта Иосифа Уткина
(становление которого, как поэта, прошло в Иркутске,
потом он жил в столице, погиб в 1944 году), затем кто-то
решил так премии не называть.

Изменились и условия конкурса: введены ограничения по
возрасту авторов, в этом году должны были приниматься
рукописи от литераторов, которым не более тридцати
лет.

Нас, писателей, которых пригласили быть строгими судьями
и, одновременно, доброжелательными учителями, предупредили,
что если мы назовем лауреатом прозаика, которому больше
тридцати, то он премию не получит: выдавать ее будут,
предварительно заглянув в паспорт.

Председателем жюри по прозе был назначен Владимир
Максимов, который с этого года ведет в Доме литераторов
работу с начинающими авторами; членами жюри — Олег
Слободчиков, заместитель главного редактора журнала
«Сибирь», и писатели Евгений Суворов и Иван Комлев (ирония
судьбы: средний возраст членов жюри ровно вдвое превышает
установленный возрастной барьер для конкурсантов).

Работа членов жюри началась более чем за месяц до начала
конкурса. В этом году участников в прозе было около
сорока человек, значительно больше, чем в прошлые годы,
и присылаемые рукописи у некоторых доходили до 500(!)
страниц. Поток на улицу Степана Разина, 40, не прекращался
до самого последнего дня, хотя присылать их следовало
не позже 15 марта. Читали все, не оставляя в стороне
произведения и тех, кто перешагнул возрастной барьер:
коротенькие и пока еще несовершенные рассказики 15-летней
Марины Юрышевой и вполне зрелые произведения авторов,
возраст которых доходил до 40 лет.

И настал день, когда в уютном зале Дома литераторов,
без шума, без корреспондентов радио, телевидения и газет,
отсутствие которых не заметили ни начинающие прозаики,
ни их наставники, пошел серьезный разговор об ответственности
писателя перед читателем, о мастерстве, о выборе темы,
о правде жизни и правде вымысла, о гражданской позиции,
об элементарной грамотности, наконец.

Должен сказать, что все авторы, представившие рукописи
на конкурс, люди одаренные. Но уровень мастерства —
разный. И главное, что жизненный опыт у одних богатый,
у других — не очень. Отсюда — разный уровень понимания
проблем, стоящих перед автором при художественном осмыслении
темы собственного сочинения. Поэтому дать однозначную
оценку рассказу, повести или эссе невозможно. У членов
жюри возникали жаркие споры.

Евгений Суворов обладает удивительной способностью
в любом, даже самом слабом сочинении найти что-то положительное
— интересную мысль, удачную фразу, светлое чувство
и похвалить за это автора («Какие пушистые сумерки!
Снежно-лунное солнце усеяно желтыми крапинками притихшей
уже пурги». Е. Шаталина, «После пурги»). И я думаю, что
его добрые слова останутся как в памяти юных — и Михаила
Пихтина, приехавшего из Верхоленска, и Ирины Владимировой,
и Лены Шаталиной, и Ольги Голуб — иркутянок, так и
у более взрослых: Эдуарда Тубакина или Сергея Афанасенко,
которые уже были участниками прошлых конференций.

Но устремления к добру и свету авторам не всегда удается
оформить в точной фразе, и тогда впечатление от рассказанного
возникает двойственное: радость оттого, что душа молодого
коллеги так чиста, и сожаление, что торопливость в изложении
материала портит впечатление, как клякса на белом полотне.
И об этом нельзя было умолчать, как нельзя было пройти
мимо богохульства, пошлости или элементарного недомыслия
и безграмотности.

(«Вначале было быдло. Слово. Тот, кто нас написал, был явно
не в себе»; «… каждый должен знать вкус крови»;
«… вильнув стрекозиным хвостом, промелькнул вертолет»;
«Тень качели кривая валялась на песке слева» — и прочие
«шедевры»).

Кстати, о грамотности. Даже у студентов-филологов, представивших
свои литературные опыты на конкурс, масса не только
стилистических, но и синтаксических, и орфографических
ошибок! Плохое отношение к школе, к учителю
уже дает себя знать: грамотность выпускников школ стоит
сейчас на уровне шестого класса восьмидесятых годов.
И, похоже, это еще не предел.

Отмечу произведения авторов, чье сознание подвергалось
в какой-то степени деформации под воздействием насилия,
которое несет в себе «демократический» экран («… сидит
в луже еще горячей крови, облокотившись на локоть»;
«Труп разлагался с поразительной скоростью — буквально
через десять секунд все рассыпалось в прах…» — мы
это видели, не правда ли?). Чужое кино, переложенное
на бумагу, не нашло поддержки у зрелых писателей не
только потому, что копия всегда хуже оригинала, а главное,
потому, что оно чуждо нашему образу жизни, нашему миропониманию.
Тот, кто увлекается «ужастиками», стоит на ложном пути
и рискует загубить свой талант.

Обращение к низкому, к порокам человека, смакование насилия
— все это убивает в художнике живую душу и неизбежно
ведет к тому, что и слово его становится грубым и грязным,
в нем пропадают ритм, музыка и цвет, исчезают запахи.

Писателя нельзя уподобить портному, шьющему свое изделие
из фактов жизни. Писатель одновременно и модельер, и
закройщик, и швея, но главное — он философ и учитель.
Он не должен гнаться за фактом, за тем, чтобы схватить
событие и быстро донести его до читателя, это задача
журналистики, писатель должен за фактом, за событием
разглядеть явление, причину сущего. Для этого требуется
время и кропотливая, на уровне исследовательской, работа.

Повесть «Дезертир» Владимира Скращука заслуживает отдельной
статьи. Жюри отметило, что автор очень точно и правдиво
отобразил жизнь армии в девяностые годы, когда шел
развал всей страны, в том числе и ее вооруженных сил.
Без «чернухи», но и без умиления. Жестко, как есть,
но и с болью за тех, кто вынужден в невыносимых условиях
выполнять свой долг. Лаконичный язык и приятное исключение
из всей конкурсной прозы — в рукописи Владимира присутствует
высокий уровень элементарной грамотности.

Повесть вполне зрелого писателя — таков вывод, поэтому
она была рекомендовала к публикации, и журнал «Сибирь»
берет ее в свой портфель. Замечания, которые были сделаны
по тексту (а как же без этого?) опытными мастерами,
автор взял на заметку.

Владимир Скращук, к счастью, не вышел за возрастной
предел, ему тридцать лет, и он назван лауреатом.

Второе место отдано Эдуарду Тубакину (27 лет). Жюри
при обсуждении отметило, что Эдуард в период с прошлой
конференции работал много, но представил «сырые», небрежно
исполненные произведения. Диплом присужден за ранее
опубликованные рассказы «Письмо» и «Легкое путешествие
к другим планетам».

Диплом третьей степени присужден Алексею Клочковскому
(30 лет), который первоначально представил на конкурс
роман «Любить и верить» объемом в пятьсот (!) страниц.
После замечаний, которые ему сделал руководитель литобъединения
и председатель комиссии по прозе В. Максимов, Алексей
сократил произведение почти
вдвое. Но ему еще предстоит серьезная работа над своим
романом, возможно, это будет не роман, а две повести.

Поощрительная премия от комитета по делам молодежи
Иркутска присуждена Антону Ветрову (26 лет). Присуждение
этой премии — признание того факта, что жанр фантастики
жив, а Антон лучше других конкурсантов
проявил себя в этом жанре.

Автор этих заметок поддержал тех членов жюри, которые
предложили кандидатуру А. Ветрова на премию города,
но должен сказать прямо: пусть голова у фантаста не
закружится — до совершенства еще далеко, а жанр фантастики
только на первый взгляд кажется простым, тогда как
на деле он предъявляет не только требования высокого
писательского мастерства, но и глубоких научных познаний.

Все названные выше победители конкурса проживают в
Иркутске.

Две грамоты мы сочли необходимым дать Анне Конновой
(20 лет), приехавшей на конкурс из бамовского поселка
Таксимо, и Елене Шаталиной (19 лет, Иркутск). Ане —
за сравнительно высокое писательское мастерство: быть
бы ей среди победителей, когда бы она писала о пережитом,
а не снимала кальку с телеэкрана. Лена заканчивает Иркутское
художественное училище и удивительным образом остается
художником в своих миниатюрах, которые больше напоминают
не прозу, а стихи. Она, кстати, участвовала и в конкурсе
поэзии, но чуть-чуть не хватило удачи и там.

Я бы с удовольствием остановился и на рассказах всех
остальных молодых, но, к сожалению, это невозможно.

Повесть Оксаны Гордеевой «Спас в силах»— это потрясающий
рассказ о том, как прошелся жестокий двадцатый век
по староверам. Знание жизни русской деревни, вероучения,
понимание души человека, который, находясь в изоляции
от Большой земли, сохранился в том виде, каким он
был в семнадцатом столетии, когда произошел раскол в
русской православной церкви, — все это изложено хорошим
русским языком, там, где необходимо,
— на языке, которым говорят старообрядцы. Повесть,
по мнению жюри, заслуживает специальной премии, а
ее автора Оксану Бенедиктовну Гордееву можно уже сегодня
принимать в Союз писателей полноправным членом.

Увы, по воле правил, установленных комитетом по молодежной
политике области, ей даже диплома давать не положено.
А прием в Союз писателей России возможен лишь тогда,
когда у автора есть изданная книга, лучше, если не
одна.

Вне конкурса — из-за возраста — вне премий и дипломов
оказались Наталья Юрина с прекрасным рассказом «Красное
платье», Михаил Сатуров (Качуг), Руслан Шестаков (Черемхово),
фантаст Сергей Афанасенко.

На вечере, который с целью общения участников за рамками
конкурса был организован комитетом по молодежной политике,
мы обсуждали эту проблему с председателем комитета
Виталием Барышниковым и, кажется, пришли к мнению, что
возрастной ценз в отношении прозаиков надо менять. Это
в спорте, в танцах человек в тридцать лет уже ветеран;
поэты, где многое определяет свежесть и непосредственность
чувств, часто в раннем возрасте проявляют свой талант.
А в прозе тридцать лет — это только начало, потому
что без опыта жизни, без серьезных размышлений, без
страданий нет прозаика. В триаде «Молодость. Творчество.
Современность» центральное место отведено творчеству,
это — цель, молодость и современность, как факт, как
данность.

Кстати, о вечере. Можно приветствовать такое новшество,
когда участники разных секций могут пообщаться в неформальной
обстановке. А вот забытые некоторые традиции не грех
бы вспомнить. Я имею в виду церемонию награждения.
Прежде всем авторам, которым вручали награды и дипломы,
давали возможность сказать слово со сцены, хотя бы слова
благодарности организаторам. В этот раз объявляли дипломантов
и лауреатов с такой скоростью, что трудно было понять,
кто есть кто. Сидящие в зале иногда не успевали и лица
разглядеть.

Еще я полагаю, было бы хорошо увидеть на сцене не только
артистов, но и всех лауреатов вместе, сделать фотографию
их, чтобы сохранить в памяти событие, а то ведь встретим
будущую знаменитость — и не узнаем.

Небольшое отступление. Членов жюри на сей раз почему-то
решили не кормить обедами, как это было на прошлых конференциях, тогда
разговор о литературе продолжался за столом, в неформальной
обстановке. И пожилые люди вынуждены были либо ходить
по городу в поисках столовой, либо довольствоваться
чаем. Что это — экономия средств? Но ведь не все приглашенные
на конкурс иногородние участники прибыли, и для того,
чтобы проявить элементарную заботу о старших, не надо
было увеличивать финансирование. Кстати, оплата за месячный
каторжный труд (иначе его не назовешь) членам жюри определена
такой, что неловко говорить: она меньше, чем берет сегодня
за пять часов занятий преподаватель, готовящий выпускника
школы к поступлению в вуз. Небрежение к мастерам —
это прежде всего неуважение к самим себе и к тому, чего
ради весь праздник затевается.

А праздник все же состоялся, и два прозаика — Владимир Скращук
и Оксана Гордеева — пополнят в ближайшие годы, в этом
нет сомнения, ряды писателей. Для сравнения скажу,
что начиная с 1990 года; только один лауреат конференций,
Александр Лаптев, сумел преодолеть планку, отделяющую
подающего надежды прозаика от полноправного члена Союза
писателей России.

В своем заключительном слове председатель комитета
по культуре областной администрации Вера Кутищева выразила
уверенность, что конкурсы молодых талантов будут проводиться
и впредь. Дай-то Бог!

Да! Цветок, который подарил писатель Оксане Гордеевой,
стал как бы факелом, который ей предстоит нести дальше.
Это был Марьин корень, более известный как пион. Вы
еще не забыли, как изумительно пахнут в июле пионы?