Архитекторы-реставраторы дважды, в августе и ноябре, ездили в Усть-Илимский район, чтобы обследовать деревни Ёдарма и Тушама, попадающие в зону затопления БоГЭС. Выявлено 17 интересных и ценных объектов, девять из которых могут быть рекомендованы для комплектации музея. Ёдарму, Тушаму, Старый Кеуль начали готовить к затоплению ещё в советское время. Нижнюю, самую древнюю улицу Тушамы, которая выходила на Ангару и где могли быть интересные архитектурные постройки, сожгли в 70-е. Ёдарме повезло больше: туда в связи с укрупнением колхозов и пробивкой по левому берегу Ангары лесной дороги до деревни стали свозить дома с села Ката, располагавшегося на противоположном берегу. Ёдарма сохранилась во многом такой, какой она была в 19 веке, практически полностью. В архитектурно-этнографический музей «Тальцы» из Ёдармы было вывезено две усадьбы – Зарубина и псаломщика. «Если бы эти усадьбы остались, была бы цельная старинная деревня, – рассказывает доцент ИрГТУ, руководитель сектора культурного наследия ОАО «Иркутский Промстройпроект» Алексей Чертилов. – Вот так она и стоит – наполовину перевезённая, наполовину своя». Из Старого Кеуля, который пока не обследован, брать, скорее всего, будет нечего, говорят реставраторы. 20 лет назад всех жителей переселили в Новый Кеуль. 

В итоге с трёх старинных деревень можно набрать три полноценные усадьбы из 7-9 объектов. «В Ёдарме остались почти две целые усадьбы, ещё один дом может быть перевезён из Тушамы. Там сохранился единственный родной дом, и только благодаря тому, что бабушка-хозяйка в своё время закрылась в нём и сказала: «Жгите вместе со мной!». Рабочие плюнули и уехали», – рассказывает Алексей Чертилов. Ангаро-илимские крестьянские хозяйства были очень крепкими. Почти везде к основному прибавлялся второй жилой дом, летний, который в нижнеангарской зоне именовали «зимовьем». Чистый двор, так называемый людской, с настилом, второй – скотный. Амбары, стайки, скотники, сеновалы, обязательные навесы, баня в огороде или на берегу Ангары. Одна усадьба содержала до десятка и более построек. Если дополнить эти усадьбы археологическими находками, эвенкийскими стоянками и охотничьими лабазами и сделать центр ремёсел, народных искусств, то получается интереснейший музейно-культурный центр. 

Можно рассматривать три основных варианта размещения музея. Первый обсуждался ещё в 80-е годы: сделать историческую деревню в Невоне. «Это ведь живая деревня, – рассказывает Алексей Чертилов. – Там практически все дома родные, их не перевозили. Если попытаться превратить Невон не в жилой посёлок, а в нечто иное, некий культурный центр, сохранив и отреставрировав здания, это было бы здорово». Однако он сам признаёт, что этот вариант слишком сложный и дорогой, а поэтому в ближайшие годы неосуществимый. Второй вариант, с точки зрения реставраторов, наиболее исторически верен – размещение музея на одном из островов под самой плотиной Усть-Илимской ГЭС.

«Нижнеангарская зона знаменита тем, что там была уникальная система островных поселений, поскольку наземных дорог практически не было. Знаете Падунские пороги? До Братска перед порогом Страшный берега крутые, Ангара глубокая. Там островов мало, а вот ниже идёт уже плоскотина, река разливается широко, очень много островов – охотничьих, ягодных, грибных. Когда на катере плывёшь, старожилы показывают: «Здесь была деревня, там была деревня». Представляете, если сверху посмотреть, какая картина была бы!» – рассказывает Алексей Чертилов. Если бы музей располагался на острове, это был бы действительно очень интересный объект, поскольку туристическая поездка на 10–15 км на остров – это потрясающие ощущения. «У властей Усть-Илимска давно уже есть идея сделать на одном из островов рекреационную зону отдыха, – напомнил Алексей Чертилов. – Хорошо бы было совместить эту идею с музеем». Однако и этот проект, вероятнее всего, затратен и проблематичен в осуществлении. 

Усть-Илимск и район, как сообщали СМИ осенью, готовы были частично профинансировать создание музея и даже выбрали площадку, под которую вот-вот могли бы начать оформление земли. Но когда в ноябре в Усть-Илимск прибыл «десант» архитекторов, активистов, в том числе представитель Иркутского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры (ВООПИК), оказалось, что власти не готовы к организации музея. «Обе администрации отмалчиваются по главной проблеме – созданию музея, – сообщил председатель Иркутского отделения ВООПИК Владимир Китаев. – Мы собрали их вместе, и я задал простой вопрос: «Ребята, у вас совесть есть? Почему требуется приезд бригады из Иркутска для того, чтобы вы поняли одну простую вещь? Нужно собраться, увидеть, что ваши позиции совпадают, и сделать хоть что-то». Китаев пригласил главного архитектора Усть-Илимска Александра Леухина и руководителя архитектурной службы района Ольгу Рубцову на заседание ВООПИК в Иркутск. «В итоге – ноль, никакой реакции», – констатировал Владимир Китаев. 

«Мы определяемся с площадкой», – сообщил «Конкуренту» мэр Усть-Илимского района Виталий Хомяков. Ранее музей хотели разместить в новом городе, в одной из рекреационных зон водохранилища. «Я внёс официальное предложение сделать этот музей филиалом музея «Тальцы», – заявил «Конкуренту» мэр Усть-Илимска Владимир Ташкинов. – К сожалению, при острой нехватке средств на социалку я не могу стопроцентно финансировать проект из местного бюджета, только 10–15%. Если не будет других участников, мы этот вопрос больше не обсуждаем». Цену мэр назвать затруднился, ограничившись фразой: «Очень, очень затратный проект». А Виталий Хомяков сообщил, что на прошлой неделе дал поручение комитету по имуществу и администрации посёлка Невон рассмотреть вопрос о возможности размещения музея там. «На общем совещании в Усть-Илимске предприниматели города стали доказывать мэрам, насколько этот музей просто усилиями бизнеса может жить практически на основе самофинансирования, – отметил Владимир Китаев. – Но там так называемый «северный» подход: вы нам дайте полным рублём, тогда мы хоть что-нибудь начнём делать». Впрочем, руководитель Восточно-Сибирского управления Росохранкультуры Анна Войтович считает, что сам бизнес мог бы быть активнее. «Если мэр даст «добро» на понравившуюся площадку, пусть предприниматели оформляют уставные документы и создают частный музей», – считает она. И предлагает четвёртый вариант решения проблемы – перевезти дома в уже существующий архитектурно-этнографический музей в Братске «Ангарская деревня».

Ясно, что всё сейчас зависит от активности Иркутской области. Федерации инициировать создание музея точно невыгодно. «Богучанская ГЭС – это правительственная программа, – рассуждает Алексей Чертилов. – И государство должно проконтролировать подготовку ложа, которая отдана частному бизнесу. А поскольку государство молчит, у бизнеса развязаны руки». Придут сроки ликвидации деревень, и всё, что не вывезено, просто пойдёт под огонь. «В Красноярском крае всё сжигают, – рассказывает Алексей Чертилов. – Приходит команда, выигравшая тендер на зачистку ложа, и сжигает. В Тушаме ещё есть люди, а в Ёдарму только летом рыбаки наезжают, все дома отселены уже. Так что приедут и беспрепятственно сожгут». Вполне вероятно, что это может случиться уже нынешней зимой. Но есть и другой вариант. Региональное отделение ВООПИК намерено разработать концепцию музея и направить её в Усть-Илимск и район. «Иначе всё уйдёт к тем, кто в этом заинтересован, – там активно работают представители Новосибирского академгородка», – заявил Владимир Китаев. Ходоки из Новосибирска нынче летом были в этих местах. Дело в том, что тендер на проведение спасательных археологических работ в ложе БоГЭС выиграло Сибирское отделение РАН. Подрядные работы проводит Институт археологии и этнографии СО РАН. И у новосибирцев есть все шансы получить в своё пользование объекты архитектуры, если они никому не нужны в Иркутской области. В музее деревянного зодчества при Новосибирском академгородке как раз не хватает жилых построек прошлых веков.