Путь к
истоку

Марина
Ростиславовна Новоселова считает,
что ничто в жизни не случайно. Не
случайно и то, что, уйдя на пенсию из
Института земной коры, она, геолог
по профессии, с головой ушла в
изучение архивов и документальных
источников, связанных с историей ее
семьи. По крупицам собирая сведения
от родных, от друзей, выуживая их из
документов, она восстановила
историю своего рода до седьмого
колена — в самом прямом смысле
этого слова. "Значит, пришло
время для этого, — размышляет она, —
потому что я чувствую, будто кто-то
ведет меня по этому пути, как бы
специально сталкивая с нужными
людьми, в нужное время и в нужных
местах".

Ее семейные
альбомы, где бережно хранятся
старые фотографии, регулярно
пополняются документами: вырезки
из газет, официальные ответы на
запросы, переписка с ближними и
дальними родственниками, даже с
зарубежными.

Среди
фотографий, пожалуй, одна из самых
дорогих и ценных, вот эта, конца XIX
века: Яков Николаевич Сизых,
благообразный, с высоким лбом, в
строгом сюртуке. Прадед Марины
Станиславовны по отцовской линии.

Собственно, с
него и началась эта история.
Однажды Марина Ростиславовна
наткнулась среди домашних бумаг на
выписку из "Метрической книги"
о рождении отца Ростислава
Викторовича, где в графе "отец"
значился титулярный советник
Виктор Яковлев Сизых, а в графе
"воспреемники" — почетный
гражданин Иркутска Иаков Николаев
Сизых. "Почетный гражданин" —
фигура в обществе уважаемая и
заметная, и Марина Ростиславовна
быстро напала в архивах на след
прадеда.

— Я, правда, к
тому времени уже знала, что он был
владельцем типографии по улице
Большой, 23. Сейчас это улица Карла
Маркса, полуразрушенный дом во
дворе кинотеатра "Гигант", —
рассказывает Марина Ростиславовна.
— Стала искать дальше. Удалось
установить и имя прапрадеда
Николая Михайловича Сизых —
казначея-писаря Сибирского
линейного батальона N 14. И его жены —
Ксении, 1814 года рождения, которая
была дочерью иркутского мещанина
Василия Лаврентьевича Брагина.
Родом Николай Михайлович был из
казаков. А вот каких-то сведений об
его отце Михаиле найти не удалось.

Яков
Николаевич был, вероятно, человеком
образованным. Сначала он служил
топографом в генеральном штабе
Иркутской губернии, а потом
поступил на службу в первую частную
типографию Иркутска, принадлежащую
Н.Н. Синицину. Об этом человеке
много раз упоминается в известной
летописи Нита Романова. Оттуда я и
выяснила, что Никифор Никифорович
Синицин, празднуя
двадцатипятилетие своего
предприятия, отметил плодотворную
деятельность старейшего
сотрудника Якова Сизых и предложил
ему стать его компаньоном. Принял
ли прадед его предложение,
неизвестно. Зато мне удалось
выяснить, что Яков Николаевич позже
открыл собственную типографию, я
даже частично восстановила
перечень изданий его предприятия,
около 60 наименований. Это брошюры
Иркутской епархии, памятные книжки
Иркутска, различные служебные
инструкции. По семейным преданиям,
Яков Николаевич был прекрасным
гравером-художником, сам оформлял
титульные листы изданий в
типографии Синицина и в своей
собственной. При типографии
прадеда была организована торговля
печатной продукцией и книгами,
получаемыми из Санкт-Петербурга и
других крупных городов России.

Яков Сизых 10
лет был гласным городской Думы
Иркутска и вышел из нее по
собственной инициативе из-за
болезни.

Личная жизнь
прадеда была тоже достаточно
бурной. Он был трижды женат. Было у
него 11 детей, правда, выжили не все.

Яков
страстно желал увековечить имя
своего отца и в каждом браке
называл сына Николаем. На что
разгневалась судьба, неизвестно, но
ни один из Николаев не выжил — все
умерли во младенчестве.

— Вот на этой
фотографии, — продолжает Марина
Ростиславовна, — пятеро молодых
людей — все его сыновья: Виктор,
Викентий, Семен, Яков и Игорь.
Старший, Виктор Яковлевич, окончил
Санкт-Петербургский университет,
тоже стал почетным гражданином
Иркутска, членом распорядительного
комитета ВСОРГО, чиновником
акцизного управления Восточной
Сибири. И моим дедом. Жена его, моя
бабушка Мария Прокопьевна
Черкашенина, была из семьи военных
чиновников.

Судьба
братьев сложилась по-разному. Семен
долгое время работал заместителем
директора Хабаровского
краеведческого музея. Викентий
стал землеустроителем в
Узбекистане. Следы Якова теряются в
Вятке, а их сестры Анны — в Москве.

Самый
младший, Игорь, погиб во время
первой мировой войны в Польше, в
местечке Сувалки. И в том, что он
погиб на польской земле, Марина
Ростиславовна видит тоже перст
судьбы.

— Почему? —
спрашиваю я.

— Дело в том,
что другая моя ветвь, материнская,
уходит корнями в Польшу. Мама моя,
Надежда Антоновна Маньковская,
была внучкой польского повстанца
1863 года Казимира Маньковского,
варшавского дворянина, сосланного
в Западную Сибирь. Его сын, а значит
мой дед Антон Казимирович
Маньковский жил в Тюмени и в Томске.
Здесь и женился на Анне
Александровне Карякиной, местной
купеческой дочке. Богатая
тюменская родня приняла сына
ссыльного без энтузиазма. Но зять
своей воспитанностью и
галантностью сумел растопить
сердце тещи и стал ее любимцем.
Антон Казимирович служил капитаном
в пароходной компании Трапезникова
на судне "Дельфин".

Вот уж
действительно, кто ищет — тот
найдет. Однажды Марина
Ростиславовна получила от своего
близкого друга из Томска газетную
вырезку. В газете "Томский
вестник" под рубрикой "Сто лет
назад" в заметке "Капитан
сохранил присутствие духа"
рассказывалось о мужественном
поведении капитана Маньковского во
время катастрофы на пароходе. В
машинном отделении шатун верхнего
давления весом 30 пудов оторвался от
своего основания и пробил дно
судна. Пароход начал быстро тонуть.
К счастью, вслед за пароходом на
буксире шла легкая баржа.
"Капитан, — пишет газета, —
сохранил присутствие духа, и это
спасло пассажиров и команду
"Дельфина" от гибели".
Пароход затонул в течение часа, но
200 пассажиров были организованно
переправлены на баржу, которую
проходящий мимо пароход
"Рыбак" отвел затем к берегу.

Другая дочь
купцов Карякиных, сестра Анны, была
замужем за иркутским купцом
Владимиром Капитоновичем
Бревновым. Они и перетянули семью
Маньковских в Иркутск, где дед
Антон стал управляющим у Бревнова.
Кстати, особняк на улице Степана
Разина, где сегодня помещается
областная писательская
организация, принадлежал тогда
семье Бревновых.

—
Материальное же положение семьи
Маньковских было в Иркутске
незавидным. Здесь они даже не имели
своего дома — снимали квартиру.
Честно признаться, дед слыл
порядочным мотом, а ведь семья была
большая — 11 детей, из которых дожили
до совершеннолетия восемь. Моя мать
Надежда была самой младшей. Умер
Антон Казимирович в 1925 году, став
после революции советским
чиновником. Может быть, ранняя
смерть спасла его от репрессий —
ведь двое его сыновей эмигрировали
в Харбин. Николай Антонович там и
скончался. А вот второй сын —
Иннокентий вернулся в 1954 году в
Советский Союз и, хотя был уже не
молод, с энтузиазмом включился в
освоение целины и за ударную работу
был награжден орденом.

А мама,
Надежда Антоновна, через несколько
лет после смерти отца вышла замуж
за Ростислава Сизых, внука Якова
Николаевича. Так соединились ветви
Маньковских и Сизых, откуда уже
вышли мы с братом Леонидом.

Марина
Ростиславовна могла бы рассказать
еще много интересного о своей
родословной, потому что поиски свои
далеко не окончила. Она
переписывается с польской
академией, разыскивает следы
братьев и сестер своих дедов и
прадедов, шлет запросы в архивы
разных городов. Так что стала почти
профессионалом. Ее поисковый опыт
теперь служит многим. Она исполняет
обязанности архивиста в польском
обществе "Огниво", а теперь вот
дает консультации в обществе
"Родословие", помогая желающим
разыскать свои корни, установить
свою родословную.

— Я убеждена,
нет неинтересных семейных историй.
Не надо только лениться искать. И не
надо стыдиться своих предков, если
даже в их жизни что-то случилось не
так. Любой опыт прадедов,
героический или со знаком минус,
имеет ценность для потомков, если
из него захочешь извлечь уроки.
Выбор за тобой — прожить ли жизнь,
достойную знаменитых предков, либо
не повторять каких-то горьких
ошибок своих дедов и прадедов,
построить свою жизнь по-другому.
Поверьте, история рода, на мой
взгляд, лучшее наследство, которое
мы можем оставить своим детям и
внукам.

Беседовала
Ливия КАМИНСКАЯ.