Мы разговорились на улице, недалеко от
административного здания разреза «Черемховский».
Василий Поликарпович Чалков родился на Байкале.
Священное море рождает необычных людей.
Отечественная война на три года отняла у его семьи
кормильца. Тринадцатилетний Василий взял отцовскую
кувалду и, стиснув зубы, полез в забой. Отец
вернулся в 44-м с тяжелым ранением. Через четыре
года Василию исполнилось18, и он простился с родным
селом. «Пусть прокладывает свою дорогу», — думал
отец, собирая сына.

Жизненная колея привела Василия в Черемхово.
Молодого парня, только что сошедшего с поезда и
стоящего на перепутье, встретил друг отца Арсентий
Попов. В шахту хлопца поначалу не пустил…

За штурвалом

— Как вы попали на шагающий?

— Когда я на курсах учился, один мой друг советовал
идти к нему на добычный экскаватор, а шагающий не
трогать. Он-де несовершенный. Так многие тогда
говорили. Кроме того, добычники зарабатывали больше.
Я когда к директору пришел, он меня спрашивает:
куда? А я забыл номер машины, о которой мне друг
толковал, и молчу… Директор говорит, бери сто
третью. Я пожал плечами — согласился. Вышел от него,
мужиков спрашиваю, что за машина. Мне говорят,
шагающий.

— Судьба, значит. Не жалеете?

— Нет.

— Вам не приходилось скучать за штурвалом?

— Нет, конечно… Скучаешь, когда машина исправна,
да нельзя работать, потому что отключат энергию…

Пока Василий Чалков работал на разрезе Черемховский,
сменилось десять руководителей. Всех помнит.
Особенно запомнил первого директора.

— Насмерть с ним поругался. Я никак не мог понять
этого человека. Он старался всегда сделать так,
чтобы мы план не выполнили. После него хорошие все
были руководители. Второй директор — Геннадий
Коновалов. С ним все на лад пошло…

— Я слышал, вам и самому как-то пришлось нести на
себе руководящее бремя?

— До выхода на пенсию случилось быть начальником
ремонтно-механических мастерских. Знаете,
наверное… Если что сломается, к нам идут. А мы
точим, свариваем… лечим наших «стальных
кузнечиков». Старый начальник ушел, и директор
предложил мне его место. Я согласился. Пришел,
посмотрел, — мать моя! Бардак. У работников нет угла
где перекусить, в перерыв нечем заняться…
Дисциплина? Никакой дисциплины… Пришел, говорю,
будет у вас, ребята, душевая, бассейн, комната для
отдыха, все будет. Только я этого делать не буду. Вы
сами все сделаете. За 8 лет, которые я там
проработал, все сделали… Сами. Я только
возможность дал. Если людям дать условия, они все
сделают. Сейчас начальник участка Сергей Мезенцев,
мой ученик… Вот он продолжает.

«Дни работы жаркие, на бои похожие»

Василий Чалков и Николай Коновалов дружат полвека.
Вместе работали, учились, горе встречали.

— Труд для них главным был, — рассказывает
Александра Коновалова, жена Николая Григорьевича. —
Они вышли из того поколения, которое умело и, самое
главное, любило трудиться. Сейчас это поколение
уходит. Пока жена Василия Анфиса жива была, мы
семьями дружили. Бывало, едем отдыхать, а мужья наши
перед поворотом всегда оглядываются, смотрят:
крутится ли стрела экскаватора. Если нет, тут же
останавливали машину, разворачивались — и на
участок… Помню, мы с Анфисой и детьми в машине
сидим. А они возятся, ремонтируют, и пока не
отремонтируют, не успокоятся. Так относились к
работе. И ведь никто не заставлял. Просто не умели
иначе.

Экскаватор их назывался ласково так — «Ласточка».
Сначала они на нем вместе работали. Потом
разделились, стали работать на разных машинах,
соревновались. Оба выучились на механиков. Они
сутками могли ремонтировать неисправные детали, пока
все не наладят. К машинам относились, как к живым
существам. И чего никогда не бывало на экскаваторах,
так это выпивки. Не допускали.

Детские мечты и песни под гармошку

Василий Поликарпович с женой Анфисой воспитали сына
и дочь. Сын Виктор пошел по отцовским стопам,
работает на Сафроновском. Внук Сергей Викторович
добывает уголь в Тулуне. Яблоко от яблони недалеко
падает. Эта поговорка справедлива особенно в
отношении шахтерских династий.

— У вас медаль «За доблестный труд», три
«Шахтерские Славы». Человек вы работящий. Работа
всегда была единственным увлечением?

— Одно время увлекался фотографией. У меня дома до
сих пор четыре фотоаппарата. Еще на гармошке играю.
«Хромка» у меня, не слышали?

— Сами учились играть?

— Сам учился, меня учили. Когда как.

— Интересно, кем вы хотели быть в детстве?

— В детстве? Моряком… Байкал рядом был, звал к
себе. Думал, на пароходе буду ходить.

— Профессии моряка и шахтера чем-то схожи. Там
экипаж и здесь экипаж, там штурвал и тут…

— Нет, — недоверчиво улыбнулся Василий
Поликарпович. — Горняцкий труд, он совсем другой. У
моряков, как говорится, болтает больше, — он
тряхнул седой головой и рассмеялся.

Потеря

Два года назад у Чалкова случилась беда — умерла
жена.

— Смерть Анфисы нас всех перевернула, — говорит
Александра Федоровна. — У меня не было такой
подруги и никогда не будет. Два года прошло, а я до
сих пор не могу прийти в себя. Я не могу
рассказывать о ней… Одно только скажу. В
литературе есть простой и милый образ русской
женщины. Вот это о ней. Если нужно было все бросить
и ехать с мужем в Монголию, на Аляску… на край
света. Анфиса… она ничего не спросит и без
колебаний поедет. Когда она ушла, Поликарпыч очень
переживал. Сильно изменился после этого.

Призвание — быть человеком

Чалков рассказывал о своей жизни просто, без
прикрас, опуская многие подробности. Да разве можно
рассказать о человеке, переложить его судьбу на
слова? Чтобы понять его, не говорить с ним нужно, а
жить, каждый день, вникая в его мысли, чаяния и
тревоги. В его грустные глаза. Я привык видеть
героев с орденами, в полном параде, окруженных
свитой… А настоящий герой, он простой мужик. Он
трудится на своей земле, зарабатывая на кусок
хлеба… Он и не думает, что герой. Героями
становятся не за один день. Это накапливается в
человеке.

За нашими спинами раздался смех. К нам подошли двое
мужчин, по виду шахтеры.

— Привет, — один из них протянул Чалкову руку. —
Какими судьбами?

— Привет, — ответил, улыбаясь, Василий
Поликарпович. — Что не видишь, работаю?

— Прямо на ходу интервью даешь? — весело спросил
другой горняк. — А я думаю, кто это там байки
травит? А, Поликарпыч? — и он по-дружески хлопнул
моего собеседника по плечу.

Все трое рассмеялись.

— Вот видишь, — обратился ко мне Чалков, когда
горняки ушли. — Бывшие коллеги мои… Трудятся.

8 августа в прилетела факсограмма из Москвы —
приглашение Героям Социалистического Труда и
заслуженным горнякам праздновать 55-летие Дня
Шахтера.

Героев Социалистического Труда в ВСУ всего двое.
Один из них — Василий Поликарпович Чалков.