На Крымской (Ялтинской) конференции (4—11 февраля 1945)
в ответ на просьбу США и Англии советское правительство
согласилось вступить в войну против Японии, назвав
конкретные сроки: через два-три месяца после капитуляции
гитлеровской Германии и завершения военных действий
в Европе.

Главнокомандующий американскими войсками в южной части
Тихого океана генерал Д. Макартур, дав оценку обстановке,
заявил, что военно-морские силы США не
должны высаживаться на острова японского государства,
пока русская армия не начнет военных действий в Маньчжурии.

В июне 1945 года Гарри Трумэн писал: «Я очень озабочен
тем, чтобы Советский Союз как можно скорее вступил в
войну против Японии, с тем чтобы ускорить окончание
войны и тем самым спасти бесчисленное количество жизней
американцев и китайцев».

В Токио у военного командования была своя точка зрения.
Здесь полагали, что СССР не сможет подготовиться к
началу военных действий в Маньчжурии раньше весны 1946
года. Слишком удален Дальневосточный театр военных действий,
а пропускная способность Транссибирской магистрали сдержит
темпы продвижения войск. Да и потребуется немало сил
и времени, чтобы преодолеть последствия четырехлетней
ожесточенной борьбы на фронтах с Германией и ее союзниками.

Безусловно, Япония рассматривала Маньчжурию особым плацдармом
для упорного сопротивления.

Последний военный салют в Москве

По приказу Верховного Главнокомандующего была объявлена
благодарность личному составу войск Забайкальского,
1-го и 2-го Дальневосточных фронтов, соединений и частей
Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной
флотилии, участвовавших в боях с Квантунской армией
Японии на Дальнем Востоке, в ходе которых были освобождены
многие города и другие населенные пункты, а также 23
августа 1945 года в Москве произведен салют 24 артиллерийскими
залпами из 324 орудий.