– За недолгий срок моего пребывания на посту губернатора я последовательно обозначил ряд принципов, которые мне кажутся важными. Громадный ресурс власти – это не только наполненный профицитный бюджет, чего у нас сегодня нет. Мне кажется, ресурс власти – это понимание обществом её шагов, планов и действий. Партнёрство власти с представителями бизнеса тоже должно быть прозрачным и понятным, чтобы не вызывать кривотолков. Это особенно важно сегодня, когда у нас очень сложный и, я бы сказал, трудный бюджет. Многие журналисты называют его секвестированным, но это ещё не секвестр.

Я вынужден был на партконференции объяснить состояние бюджета на примере того, как мы искали деньги, чтобы сохранить выплаты семьям, которые усыновили детей. Этот эпизод как призма, через которую можно увидеть, понимают представители власти человека или нет. Однажды дав льготу, власть не должна её отзывать. Тем более если речь идёт о детях-сиротах. Мне показалось, что члены правительства понимают, что не может быть технического секвестирования бюджета по судьбам людей, как бы сложно ни было. Такого же понимания мы ожидаем от собственников крупных, и не очень, предприятий, расположенных на территории области.

От собственника БЦБК мы тоже ожидаем понимания того сложного положения, в котором оказался коллектив. Понятно, что меняется ситуация на рынках, но социальная ответственность бизнеса сегодня состоит в том, чтобы поддерживать людей, не пытаться захлопнуть перед ними дверь, даже если формально такое право как будто бы существует. Те отношения, которые нам удаётся выстроить с корпорациями, на мой взгляд, идут в сторону взаимопонимания, равного диалога и принятия условий, которые обозначает не правительство и не губернатор, а обозначают их характеристики бюджета и требования людей, которые должны иметь гарантированный социальный стандарт жизни. Это задача для всех нас.

Нам нужно готовиться к 350-летию Иркутска. Мне недавно задали вопрос: а не ревнуете, что Питеру только 300 лет, а Иркутску – 350? Отвечаю: нет, не ревную. Тем более что праздник может быть отличным поводом для оценки того, в каком состоянии находится город, каким он должен быть, какой должна быть новая градостроительная философия, как нам, сохраняя исторический центр, не быть рабами когда-то придуманного тезиса о том, что 1190 деревянных домов Иркутска – памятники деревянного зодчества, к которым притронуться нельзя. Если бы я работал журналистом, я бы об этом уже написал. Мы с супругой как-то прошлись по улице 3-го Июля и поговорили с теми людьми, которые живут в этих домах. Например, женщина живёт в доме с 1972 года, а по документам он в 1957 году был снесён. Семью заселили туда временно, на полгода. С тех пор они там живут, без воды, с печным отоплением, удобства на улице, помойка – во дворе. Таков стандарт жизни в столице Восточной Сибири. Я считаю, власть ответственна за тот стандарт жизни. Проблемы тут есть, не спорю, и лукавства много. Однако Иркутск заслуживает прежний архитектурный ландшафт, отличительная черта которого – красивые деревянные фасады, но при этом с более комфортными условиями жизни внутри домов. Этот стандарт жизни должен быть реализован.

На прошлом БЭФе мы обсуждали вопросы новой градостроительной политики, и я благодарен руководству столичного строительного комплекса за то, что они в ответ на наше приглашение отправили главного архитектора Москвы, президента Союза главных архитекторов городов России академика Кузьмина. Тезис оргкомитета, который я разделяю, звучал так: если мы хотим удержать людей, мы должны думать не только об их зарплате, но и о том социальном стандарте, который отличает качество жизни в городах Сибири. Человек выходит из дома, и у него должен глаз радоваться, перебегая от одного красивого фасада к другому. Пусть они будут за копейки модернизированы, с кисточкой в руках.

Я уже говорил об этом, и сразу пошёл слух: вот, мэру «чёрную метку» дали. Нет, не так. Я говорил о том, что когда приезжал первый вице-премьер Шувалов, его повезли по городу, к тому же не по самой лучшей дороге. Мне досталось за всё: за дороги, за люки, за бордюрный камень, за фасады, за помойки, за покосившиеся дома, за пожары. Это тоже забота всей корпорации, но не в режиме размахивания мечом над головой муниципального чиновника, который будет за всё отвечать. Нет, проблемы копились поколениями. Теперь нам нужно обновление не только архитектурное, но и почерка отношений власти с обществом и отношений власти внутри самой себя. Призывать к этому не могу, но приглашать могу. Приглашаю.

Есть ещё один момент, о котором хочу сказать, не дожидаясь вопросов. На встрече с главными редакторами СМИ председатель регионального отделения Союза журналистов России Александр Гимельштейн критиковал меня за то, что я позволил себе замечание в адрес одного телесюжета. Поясню свою позицию. Действительно, в рамках партнёрского разговора с делегатами партконференции «Единой России» я сказал о том, что в кризисное время у людей должно быть больше оптимизма. У них должно быть право и возможность смотреть на мир не через чёрное стекло. Покритиковал только один репортаж одного новостийного блока очень профессиональной телекомпании. Если вы позволите мне по-прежнему считать себя вашим коллегой, то как журналист журналистам скажу: нельзя пять раз в день долбить телезрителя горьким эпизодом о том, что тельце маленького мальчика было найдено в мусорном баке. Если вас это зацепило за живое, берите глубже. Объясните, какая социальная система привела к такому вопиющему факту, почему 20-летняя мать, воспитанная на стыке политических и идеологических эпох, не усвоила ни христианской морали, ни иудейской, ни буддийской – никакой. Какой реакции вы ждёте от зрителей – сострадание, поход в детский дом, сбор пожертвований в помощь детям? Сегодня цензуры в нашей стране, к счастью, нет. У нас невероятная степень свободы, которой нет даже у зарубежной журналистики. Поэтому на вас громадная ответственность за температуру, за нравственный климат в обществе.

Александр Гимельштейн, председатель Иркутской областной организации Союза журналистов России, главный редактор «Восточно-Сибирской правды»: Могут возникнуть иллюзии, что я с беззаветной самоотверженностью кинулся критиковать губернатора. Это не совсем так. Моя критика относилась не к сути замечания, но лишь к аудитории, в которой оно прозвучало. Замечание губернатора, высказанное на партконференции, где собрался административный истеблишмент, вполне может быть воспринято как отмашка на то, чтобы командовать прессой. Понятно, что губернатор не имел этого в виду.

Дмитрий Мезенцев: Нет, я безусловно не имел этого в виду.

Александр Белотелов, «Радио России»: Я только что вышел из отпуска, который мы с семьёй проводили в Новосибирске. Ездили туда на автомобиле. Меня поразили три вещи: наша великолепная природа, что понятно, наши дороги и цены на бензин. Почему-то на западе наш ангарский бензин продаётся дешевле, чем в Иркутске.

– Приходя на новое место, любой руководитель понимает, что ему оказано большое доверие. Вот здесь есть искус посчитать, что всё знаешь и можешь лучше всех. Хочу вас заверить, у меня такого искуса нет. Можно работать только командно, совместно, и лучше не воевать, а объяснять. Говоря об отношениях с большим бизнесом, я эти вещи уже обозначил. Понятно, что продавец, пользуясь сезоном отпусков, пытается заработать лишнюю копеечку. Понятно, что корпорация не обязана отчитываться за свою внутреннюю ценовую политику. Но то, что с руководством компании «Роснефть» будет обсуждаться нынешнее положение вещей, это я вам обещаю. Ну а что касается дорог, классик ответил на ваш вопрос ещё лет 150 назад.

Виктор Бутаков, газета «Усольские новости»: Каково ваше отношение к сельскому хозяйству?

– В прошлом году я очень внимательно просмотрел материалы о столыпинской реформе. По логике зачинателей реформ, если бы всё шло так, как должно было идти, сейчас у нас с вами текли бы молочные реки с кисельными берегами. В области достаточно большая посевная площадь, порядка 500 га. Для сибирского субъекта это весьма немало, при том что 82% жителей живёт в городах.

Есть мировой опыт дотации государством сельхозпроизводителей. Сельское хозяйство России имеет минимальный объём суммарных дотаций по отношению к развитым странам. Но сейчас очень сложный бюджет, который заставляет переосмыслить наши возможности. Нам нужно добиться реальной прозрачности на всех этапах, от закупки семян и ГСМ до хранения зерновых. Одна из самых труднорешаемых проблем – разница между оптовой и розничной ценой. Производитель вынужден сдавать продукцию по цене, близкой к нулевой по прибыльности. По сути, мы можем снова потерять часть поголовья, как уже было однажды. Навёрстывать при таком скудном бюджете будет гораздо труднее. Всё это понимается. Могу вас заверить, что чётко знаю, чем отличается сено от сенажа, но при этом не считаю себя специалистом в области сельского хозяйства. Проблемы сельского хозяйства Приангарья нужно обсуждать на высокопрофессиональном уровне, с привлечением экспертов. Так что, когда депутат Франтенко пригласил нас в самое передовое хозяйство области, я ответил, что мы все уже были у него в гостях. Но поехать мы должны туда, где совсем худо. Вот так мы и поступим.

Светлана Бурдинская, агентство «Телеинформ»: Какой вы видите судьбу Байкальска и Байкальского ЦБК, к чему склоняются собственники комбината?

– Мы хотели без спешки вести разговор с собственником комбината. Будущее Байкальска и всего Слюдянского района должно быть завязано на ряд производств, взаимодополняющих друг друга и размещённых на единой площадке, с тем чтобы мы могли задействовать на них персонал комбината и привлечь новых людей. Это одна из существующих точек зрения. Осенью прошлого года собственник остановил производство по своему решению, никого не спрашивая. Были рассмотрены разные варианты дальнейших действий, ни один из них принят не был. Понятно, что настроение общественности в Байкальске – тоже важнейшая забота власти. Мы провозгласили работу по скорейшей подготовке документов по особой экономической зоне промышленно-внедренческого типа. Я допускаю, что в пределах 1–1,5 месяца мы обязаны принять комплексное решение. Я благодарен председателю правительства Путину за тот ряд поручений, которые он дал правительству. В ходе их реализации в Иркутске с плановым визитом побывали первый вице-премьер Игорь Шувалов и министр Виктор Христенко, заместители шести ключевых министерств страны.

Елена Каргина, газета «Агрополис-регион»: Как вы будете относиться к проблеме продовольственной безопасности и есть ли у вас в планах посещение сельскохозяйственной академии, которая является кузницей кадров для села?

– Уже секунд пять, как у меня в планах есть посещение сельхозакадемии. Что касается продовольственной безопасности, так я  не случайно вспомнил реформы Столыпина. Ведь это не просто дополнительные тонны молока, мяса и зерновых. Их следствием должно было стать возникновение иной атмосферы взаимодействия на селе. Мы прекрасно понимаем, в каком состоянии сегодня российское село. Не случайно президент России Дмитрий Медведев столько внимания отдал разработке национального проекта, который фактически предусматривает реформирование села как социального института. Если мы все вместе поймём, что сельхозпроизводство – это не только засыпанные в элеватор тонны зерна, но и изменение отношения селян к самим себе, то сможем многое изменить. А если уж ехать в сельхозакадемию, то нужно будет спросить учёных, когда мы будем собирать в оранжереях свой урожай ананасов и лимонов. Прецеденты есть.

Олег Тюменев, газета «Время», Ангарск: Ко мне в редакцию приходила женщина, которая имеет восемь детей. Она задаёт один и тот же вопрос: почему у нас происходит такая дискриминация многодетных семей? Все дети у неё умники и умницы. Одна девочка отдыхала в пансионате, который организовал Ходорковский и который его семья содержит. Деньги, потраченные на содержание девочки в пансионате, теперь вменяются матери как прибыль, полученная ребёнком в течение года. Соответственно, семья должна заплатить налог с этой прибыли. Что мне сказать этой женщине, чтобы и честь соблюсти, и флаг защитить?

– Если вы меня поддержите и если есть все основания к тому, я представлю этих родителей к ордену «Родительская слава». В новейшей истории страны не было награды, которая отмечала бы успехи отцов и матерей. Был орден «Материнская слава». Очевидно, никто не предполагал, что отец может быть не пьяницей, а честно работать на благо своей семьи. А вот чиновникам, которые требуют платить налог за то, что ребёнок отдохнул в лагере, очень хочется подарить пару томиков Салтыкова-Щедрина. Если проблемы будут продолжаться, нужно будет обратиться в областное правительство.

Но я так понимаю, вы подняли вопрос, который можно трактовать более широко. Это вопрос о том, как общество понимает власть. Формально чиновник, наверно, имел несколько параграфов, ссылаясь на которые можно было считать свои действия безупречными. А на деле это вопиющее отношение, которое как минимум вызывает нелюбовь обычного человека к власти. Все мы живём в одном обществе и знаем, что таких примеров у нас слишком много.

Тонус общественного настроения зависит и от доверия и уважения к власти. Оно либо есть, либо его нет. Причём люди не всегда разделяют власть на федеральную, областную или местную. Власть есть, значит, она должна. Власть, конечно, должна. Но, с другой стороны, и люди должны думать о своей собственной судьбе. Ещё раз вернусь к столыпинской реформе, ведь её философия заключалась в том, чтобы дать человеку возможность жить, опираясь на свои собственные силы. Жизнь настолько великое чудо, данное Богом, что за него не должен платить областной бюджет. Жизнь сама по себе, а областной бюджет должен помогать в трудных ситуациях.

Разговаривая с главами муниципалитетов, я чувствовал, что они ждут от меня одного-единственного ответа: деньги найдём – дадим; если нет денег, то займём и всё равно дадим. Наверно, я не соответствую ожиданиям некоторых глав муниципальных образований. Я такой тезис не обозначил. С каждым главой мы будем разговаривать, и он должен будет защитить свой план подготовки к зиме. Но я бы просил внимательнее отнестись к собственным возможностям по зарабатыванию денег.

Елена Шелвякова, газета «Подробности», Ангарск: 17 предприятий Иркутской области вошли в список предприятий, которые должны получить господдержку. Пока эта норма остаётся только на бумаге. Будет ли она реализована? Хотелось бы узнать, остаётся ли в наших планах строительство туристической зоны в Большом Голоустном?

– ОЭЗ – это серьёзное достояние. Всего семь субъектов Федерации из 84 имеют конституированные особые экономические зоны в своём активе. Другое дело – как мы умеем с этим активом обращаться. Говорю это с сожалением, потому что 9 июля глава агентства по особым экономическим зонам Алпатов откроет церемонию освящения первого камня ОЭЗ туристско-рекреационного типа в Бурятии. Решение по зоне в Бурятии и Иркутской области было принято минута в минуту. Однако мы всё место ищем под нашу зону, а соседи уже камень освящают. ОЭЗ – один из прорывных моментов в экономике области. Это не просто получение доходов в региональную казну, но и возможность пропаганды того невероятного преимущества, которым является Байкал.

Что касается предприятий, которые должны получить господдержку, то мне сейчас трудно ответить на этот вопрос, не заглянув в документы. А придумывать я не хочу. Если позволите, я отвечу на него позже.

Элеонора Кез, газета «Иркутянка», Иркутск: Думаю, что выражу мнение многих коллег, если скажу, что это очень позитивно, что мы проводим такую большую встречу, несмотря на все сложности. Иркутская область в последнее время давала столько негативных информповодов, что теперь остро нуждается в позитивном позиционировании. Вы намерены предпринять какие-то шаги для того, чтобы исправить эту тенденцию?

– Вопрос справедливый. Если проанализировать федеральные новостные ленты за последнее время, то можно подумать, что самый плохой милиционер – в Иркутске, самый сильный пожар – здесь же, самые плохие воспитатели детсада – опять здесь. От этого есть некоторая усталость и обоснованная обида, потому что так не может быть и это просто неправда. Но я ничего не буду делать специально для того, чтобы «поправить имидж» области. Эти шаги должны быть следствием наших совместных успехов. Удастся быть интересными и убедительными – информация и без наших усилий пойдёт на федеральный уровень. Не удастся – ничего не получится. Не стоит надувать воздушные шары, они всё равно лопнут и останется только пшик. Но давайте посмотрим, поищем. Одним из реальных поводов может стать 350-летие Иркутска. Причём мы должны осознавать юбилей не просто как дату основания Иркутска, но как акцию, которая во многом должна и может сплотить народ.

Владимир Полторадядько, газета «Славное море», Слюдянский район: Можно ли надеяться, что решение по ТЭЦ в Байкальске будет найдено и город не останется без тепла? Второй вопрос касается Слюдянки, которая является «воротами Байкала» и при этом отапливается 20-ю котельными, от которых над посёлком постоянно висит смог. Я понимаю, что в одночасье это не решается, но возможно ли включение в какую-то федеральную программу?

– Вопрос по отоплению обсуждался в ходе всех встреч, где речь шла о БЦБК. Хочу верить представителям управляющей компании и «Иркутскэнерго», которые обещают найти альтернативное техническое решение, позволяющее гарантировать бесперебойное теплоснабжение в Байкальске.

Если говорить о жизнеспособности нашей системы теплоснабжения, то могу вспомнить очень личный эпизод. Мой родной брат – мэр города Байконур. Он закончил Академию Можайского, строительный факультет. Курсе на третьем он должен был делать курсовой проект: проектирование теплотрассы в городе Н. Он отказался делать. Его вызывают в деканат и спрашивают, в чём дело. Он говорит: я не понимаю, почему мы горячую воду должны гнать за пять километров, когда можно и ближе поставить котельную. Ему объяснили, что выбор у него небольшой: либо проект, либо отчисление. Пошёл, сделал. Но сегодня Байконур, с его резкими перепадами температур, сталкивается с теми самыми проблемами, которые были запроектированы в советское время. Мы заложники времени, когда тонна угля стоила 5 рублей и было в принципе неважно, 30 км гнать горячую воду или 5 км.

Нам нужно работать не в режиме размазывания денег тонким слоем, а заниматься формированием таких планов, которые позволят постепенно начать реконструкцию, в том числе архаичного теплового хозяйства. Вряд ли имеет смысл делать основной упор на областной бюджет, однако стоит обратить внимание на возможную поддержку Федерального фонда реконструкции и строительства жилья. Я допускаю, что мы можем не только выйти на реконструкцию и строительство жилья, но будем говорить о законченном проекте реконструкции теплоснабжения одного-двух посёлков. Тем более что в Омской области есть успешный пример, когда сломана нынешняя философия отопления воздуха вокруг города и заменена на отопление одного дома при помощи котла в подвале. Вода подаётся холодной и нагревается уже внутри дома. Соответственно и теплопотери минимальны.

Наталья Мичурина, «Конкурент», Иркутск: Являетесь ли вы сторонником принятия законопроекта об особом статусе Усть-Ордынского округа? Следующий вопрос касается структур регионального правительства. Коллеги отметили, что контракты с чиновниками при приёме на работу заключаются на год. Означает ли это, что структура правительства будет радикально меняться, и планируете ли вы сокращение аппарата? Например, прежнее руководство готово было сократить до 800 чиновников регионального правительства.

– Что касается положения Усть-Ордынского округа как территории с особым статусом, мы прекрасно помним те шаги, которые обеспечили объединение. Я и сегодня убеждён в том, что оптимизация расходов, сложение бюджетов и увеличение потенциала за счёт объединения структур здравоохранения, образования, культуры и прочего – это плюсы. Другое дело – доволен ли житель округа тем, как по итогам объединения обеспечивается социальный стандарт. Думаю, не в полной мере. Нужно самым скрупулёзным образом подойти к ревизии не-

сделанного и сделать, что возможно. Второе. Мы все знаем, как работают законы. Если деньги выделили, это не значит, что они гарантированно и быстро придут. Можно принять самый яркий, политически верный, звонкий закон. Но он может заработать, а может – не заработать. Тому есть много причин. Мне бы хотелось, чтобы подготовка законопроекта, которая ведётся, не была напрасной и наступательная позиция депутатов не была позицией оппозиции. Никто не сопротивляется справедливому тезису о том, что Усть-Орда должна развиваться вровень, а возможно, и быстрее некоторых районов Иркутской области.

Что касается структур правительства и сокращения аппарата, как известно, после любого сокращения численность аппарата возрастает, и это характеристика любого аппарата. Я не видел ни одного противоположного примера. Договоры с чиновниками действительно заключаются на год, однако это вовсе не означает, что через год начнутся кадровые изменения. Это штришок на полях, чтобы через год проанализировать, как ведётся работа. Мы приглашаем людей надолго, приглашаем к командной работе, не подразумевающей необоснованной автономии. Это никакая не угроза, скорее черта управленческого стиля. Допускаю, что небольшие изменения в правительстве должны быть проведены в режиме сокращения подразделений. Но оно будет очень аккуратным и взвешенным.

Юлия Улыбина, «Комсомольская правда», Иркутск: Будете ли вы и дальше заниматься организацией Байкальского экономического форума? На фестивале нам сообщили о том, что вы намерены преподавать журналистику студентам ИГУ. Как можно попасть к губернатору на лекции?

– Я всегда считал очень важным заниматься БЭФом в рамках своей региональной деятельности. Я и сейчас так считаю. Будучи вице-спикером, я был вынужден оборонять потенциал БЭФа, чтобы его не затёрли, не забыли, не зажали. Тем более что у нас есть реальные конкуренты. Это красноярский форум, дальневосточный, Томский инвестиционный форум. Заниматься форумом, конечно, буду.

Что касается преподавания, действительно, я согласился занять 0,25 ставки профессора на кафедре филологии и журналистики ИГУ. Полагаю, это будет разговор не только о журналистике, но и о жизни вообще. Встречи со студентами один-два раза в месяц – тоже способ понять, какое настроение в обществе. Лекции будут открытыми, журналистов позову. Теперь уже по собственной инициативе расскажу о том, что в феврале я прошёл конкурс на учёном совете Петербургского госуниверситета на должность заведующего кафедрой политической психологии. Это кафедра, где я был соискателем, заочным аспирантом, защищался в 1998 году. Тему диссертации тоже обозначу, чтобы вы не копались в Интернете, – «Психология влияния СМИ на формирование политических установок личности». Диссертация была утверждена в сентябре 1988 года. Есть договорённость с ректоратом о том, что я сохраню за собой более «дистанционное» руководство кафедрой. Однако такая связь с СПГУ – повод задуматься о более тесном контакте иркутской высшей школы со статусными столичными вузами.

Анна Машерова, региональный портал Бабр. Ru: Первый всенародно избранный губернатор области Юрий Ножиков до сих пор помнится прежде всего тем, что он не отдавал «Иркутскэнерго», держал его в пределах области. С тех пор в область зашло достаточно много фирм и фирмочек. Многие из них по отношению к своему второму дому не слишком честно себя ведут. Вы говорите, что можно договориться с кем угодно… А есть ли в ваших руках какой-то инструмент, помогающий нечестных предпринимателей призвать к порядку? Второй вопрос – об открытости. Последние наши власти не слишком любили общаться с народом, зато любили путешествовать с мигалками и кортежами. Планируете ли вы общение с народом через Интернет?

– Я совершенно не считаю, что можно договариваться с кем угодно и о чём угодно. Например, с криминалом или по поводу кривых схем, бюджетных и околобюджетных, и так далее я договариваться не буду, и вы сможете проверять это в любую минуту. Нужно добиваться партнёрского тона в диалоге с бизнесом с учётом сложившихся реалий. По поводу «договариваться» вы меня не очень чётко поняли. Я знаю, что лучший бой – это бой, которого не было. Но если избежать боя по принципиальным вопросам нельзя, нужно в нём победить.

Что касается охраны и мигалок… Мне неловко и не очень комфортно, когда по приказу высокого должностного лица из МВД меня сопровождает машина ГИБДД. Я уже несколько раз просил ребят не «крякать», не ругаться в мегафон, не пугать горожан. Это тоже элемент отношений общества и власти. Другое дело – когда к нам приезжают гости, на БЭФ, например. Приходится извиняться перед горожанами за неудобства, но в конце концов, когда к нам гости приходят, мы же ковёр пылесосим и скатерть чистую стелим, почему здесь должно быть по-другому? В общем, пока меня убедили в том, что это жёсткое требование к безопасности. Я вижу, что ребята стараются, насколько это и в самом деле обеспечивает безопасность – я не знаю. Хочется верить, что угрозы нет. Что касается общения с людьми через Интернет, то я предпочитаю живое общение.