Очаги напряжения

Например,  в Братске учителя без каких-либо предварительных
переговоров с региональной и городской администрациями устроили
информационный, а уже позже – на разогретой почве – и митинговый
демарш. Дмитрий Мезенцев срочно вылетел в Братск для общения с
бастующими педагогами, подписавшими открытое обращение к президенту
страны Дмитрию Медведеву с требованием «прекратить бесчинство местных и
областных чиновников». Однако анализ показал,  что уровень зарплаты
братских учителей – один из самых высоких по Иркутской области, а
нагрузка – гораздо ниже средней.

Так было и в Ангарске, где народ выступил против роста коммунальных
платежей, при том что тарифы на услуги ЖКХ в городе ниже средних по
области и даже не достигли уровня соседнего Усолья-Сибирского. Ещё один
очаг возмущения – город Байкальск. При этом народ в самом Байкальске на
митинги не выходит, а просто наблюдает за тем, как патриотично
настроенные иркутяне пытаются решить судьбу их города.

23 февраля стало понятно, что Иркутская область не является
исключением из правил. Да, здесь протестники начали действовать с
некоторым опережением, но акции проходят в целом по стране. Возможно,
настал момент скрупулёзно проанализировать имеющийся опыт, чтобы
увидеть, к чему ведут протесты, и выработать стратегию управления
территориями (регионами, страной) в условиях «раскачивания лодки». Было
бы наивно полагать, что неуправляемая реакция приведёт всех нас к
успеху, поскольку механизмы демократии, в первую очередь акции
протеста, без сформировавшихся демократических институтов (главным из
которых является гражданское общество) недееспособны и работают только
на разрушение.

В этом плане особенно ценен опыт Ангарска, где политика уже около
десяти лет вершится с учётом активного и сильного протестного движения.
Как правило, оно начинает действовать накануне очередных муниципальных
выборов. По всей видимости, такую же схему заинтересованные
политические силы пытаются сегодня экстраполировать и на Братск, где
стихийное возмущение учителей имеет явный оппозиционный душок, и на
Иркутск – сюда попросту привозят протестующих из других городов или
выводят иркутян для «битвы за Байкал». Люди, выходя на митинги, даже не
осознают конечную цель своего протеста, поскольку оказываются пешками в
чужой игре.

Между тем требуется разобраться, где проходит граница между
стихийным возмущением людей и политическими играми заинтересованных
лиц. Именно это является водоразделом, который должна учитывать власть
при принятии социально ответственных решений.

Ангарский опыт 

Первым явным проявлением ангарского протестного движения стал 2001
год, когда город действительно находился в кризисе. Ангарск на тот
момент фактически являлся банкротом: при бюджете в 1,05 млрд. рублей
его задолженность по зарплате, перед энергетиками и др. достигала 900
млн. рублей. Что такое неуправляемые города, Борис Говорин к тому
моменту хорошо знал: в 2000 году по этой причине оказались
размороженными сотни объектов в Усть-Куте, Тулуне, Черемхове и других
местах.

Пожалуй, именно в  тот момент сформировался особый стиль ангарского
протеста – народ на стихийных митингах потребовал немедленного
свержения власти, и его требование было удовлетворено. До новых выборов
мэра Борис Говорин фактически ввёл прямое губернаторское правление
муниципалитетом. Из всего перечня претендентов на пост будущего главы
города он выбрал Евгения Канухина, наименее связанного с местным
истеблишментом, доведшим город до краха.      

В 2002 году Евгений Канухин был избран мэром. Новая команда
муниципальных управленцев довольно быстро переломила ситуацию к
лучшему: в Ангарске появились первые в стране управляющие компании,
началась модернизация коммунальной системы. Параллельно с этим велось
оздоровление муниципальных финансов. Однако для этого пришлось
отодвинуть от муниципальных контрактов некоторых представителей местной
элиты, в том числе Ангарское управление строительства (прежде именно
оно получало по весьма выгодным ценам все строительные подряды). Уже в
2003 году была полностью погашена кредиторская задолженность
муниципалитета, а на всероссийском конкурсе муниципальных образований
Ангарск занял второе место по благоустроенности.

В 2005 году в Ангарске состоялись двойные выборы – мэра города и
главы Ангарского муниципального образования. На эти должности
баллотировался тандем Евгения Канухина и Андрея Козлова, ранее
занимавшего пост первого заместителя мэра Ангарска. Оба победили на
выборах, и, согласно статистическим данным, на 2005-2007 годы
приходится резкое улучшение социально-экономической ситуации на этой
территории. В 2005 и 2008 годах Ангарск был признан на федеральном
уровне самым  благоустроенным городом России.

Между тем оставался нерешённым один вопрос – противостояния Канухина
и местного истеблишмента. Работа по дискредитации мэра города велась в
двух направлениях – по линии партии «Единая Россия» и по линии
протестников, которым требовалось найти хоть какую-нибудь точку
приложения своей энергии. Выборы мэра города в 2007 году доказали, что
такой сомнительный союз способен принести желаемые плоды: против
Евгения Канухина был выставлен Леонид Михайлов – сотрудник АНХК,
поддержанный местной промышленной элитой и протестниками, и он одержал
убедительную победу на выборах. Её природа проста и понятна:
протестники дали Михайлову взаймы свои лозунги – снижение квартплаты в
2-3 раза и тому подобные.

Картина после боя

Тем не менее победа на выборах Леонида Михайлова вовсе не укрепила
ряды местной элиты, намеревающейся получить реванш после вынесенного
ещё Борисом Говориным вотума недоверия. К настоящему времени
окончательно и бесповоротно рассыпался триумвират, ранее состоявший из
руководителей трёх крупнейших предприятий Ангарска – АНХК, АЭХК и
Ангарского управления строительства, зиждившийся на общем неприятии
Канухина. Лозунги лозунгами, а, оказавшись первым лицом города,
Михайлов начал работать, исходя из существующих условий. И сегодня
некоторые из тех, кто так недавно поднимал его на щит, готовы поднять
на колья, о чём свидетельствуют недавние акции протеста.

Несмотря на попытки вбить клин между городской и районной
администрациями, этого больше сделать не удаётся: Андрей Козлов и
Леонид Михайлов, похоже, сделали правильные выводы из полученного
политического опыта. Это проявилось даже в таком болезненном вопросе,
как повышение тарифов на услуги ЖКХ. Несмотря на то что решение было
принято Михайловым, его коллега предпочёл стоять на митингах рядом с
ним и разделить ответственность. Хотя, учитывая грядущие осенью выборы,
было бы выгоднее воспользоваться ситуацией и пуститься в критику, тем
самым подзаработав баллов в рядах протестного электората.

Почему он не воспользовался такой тактикой, понятно: эксплуатация
протестной риторики может принести лёгкую и быструю победу, но в итоге
обернётся ничем. Потому что невозможно выполнять те требования, которые
выдвигают протестники.

На состоявшемся 25 февраля в Ангарске собрании общественности, где
руководители города и района пытались поговорить с митингующими на
конструктивной волне, им просто не дали слова. Сначала на протяжении
полутора часов выступали представители горкома КПРФ, которые призывали
общественность «не платить квартплату, пока не будут удовлетворены все
требования КПРФ», и к актам гражданского неповиновения. При этом
протестующие уже знали, что Михайлов приостановил своё постановление о
повышении квартплаты и этот вопрос был передан на обсуждение собраниям
собственников жилья. Зачем чего-то ждать, если можно устроить пикет у
стен Кремля? Это предложение ангарских коммунистов было воспринято
собравшимися на ура.

Эскалация протеста

Понятно, что такой ресурс, как активный протест, сегодня является
самым выгодным товаром в предвыборной кампании. Не ясно другое – сделка
уже состоялась (протестники уже ангажированы) или ещё нет?

К ситуации можно было бы отнестись как к «местным разборкам» –
кто-то в Ангарске просто пытается поиграть в политику и побиться за
портфель мэра. Это вполне объяснимо, особенно учитывая неплохое
состояние городского хозяйства. Но протестное движение – это ящик
Пандоры. На митинге ангарских протестников возле здания администрации
Иркутской области вёлся сбор подписей под обращением учителей Братска к
президенту страны против муниципальной и областной власти, раздавались
листовки за кандидата на пост мэра Иркутска от КПРФ. Можно ожидать, что
вскоре послышатся призывы к гражданскому неповиновению. Чем это
обернётся, страшно представить: в лучшем случае – коммунальной
катастрофой (для этого достаточно 30–40% населения прекратить платить
квартплату). 

По сути, сегодня региональной власти навязывается ситуация
политического шантажа, но при этом требования политических террористов
намеренно не имеют чёткой формулировки. Потому что им не нужно, чтобы
эти требования были удовлетворены, о чём свидетельствует ситуация в
Ангарске (где Михайлов приостановил своё прежнее решение) и в Братске.
Губернатор разработал изменения в закон, согласно которым будет
перераспределена часть фонда оплаты труда образовательных учреждений в
пользу учителей – за счёт снижения уровня оплаты штатных единиц
административного и технического персонала. Это не снизило остроту
проблемы. Почему? Потому что лозунги – это для масс, для привлечения
как можно большего числа людей к акциям протеста. А реальные цели тех,
кто стоит за этими акциями, совершенно другие – получить доступ к
власти и, соответственно, к ресурсам.