Тулунская ордена Трудового Красного Знамени селекционная станция основана в 1907 году как опытное поле. В трудные  двадцатые годы молодое государство Советов находило средства на содержание станции. Не обошли её работников репрессии в конце тридцатых, после была война, разруха, но всё это время в производство поступали новые сорта.

Здесь всё было для жизни и работы: опытные делянки, необходимые производственные здания и складские помещения, мастерские, школа, клуб, детский сад, столовая, общественный огород, несколько садов.

С целью повышения научной эффективности и расширения производственной деятельности к станции в разные годы присоединяли земли других хозяйств. В то время семеноводческое направление имел совхоз «Сибиряк», хозяйство очень сильное, с развитым полеводством и животноводством. Но вот  присоединение его к селекционной станции в 1960 году считаю первой и самой  крупной ошибкой. Хозяйственная деятельность пересекалась с научной порой не всегда с пользой для последней.   Но человек ко всему приспосабливается, смирились со своим положением и селекционеры. Новые сорта в свой срок передавались на сортоиспытание, значительная часть из них районировалась. К девяностым годам в активе тулунских учёных было уже около семидесяти сортов. Ими на полях Иркутской области засевались огромные площади.

Кульминацией работы селекционеров стали сорта пшеницы Тулунская 12 и Тулун 15, выведенные отделом пшеницы под руководством кандидата сельскохозяйственных наук, заслуженного работника сельского хозяйства РСФСР Анатолия Юдина. Сорта эти отличают сравнительно короткий вегетационный период, достаточно высокая урожайность, устойчивость к полеганию, вредителям, но главное – они обладают хлебопекарными качествами.

Обрушение сельского хозяйства в девяностые годы коснулось и селекционной станции, прежде всего производственной сферы, от благополучия которой зависели селекционеры. В стремлении вывести из-под удара селекционную науку было принято решение о создании опытно-производственного хозяйства (ОПХ), и в тех условиях, может быть, решение такое было единственно правильным, хотя к началу нового столетия ОПХ всё же погибло. 

Наука осталась один на один с происходящими в стране процессами распада. Хроническое отсутствие финансирования, многомесячная невыплата заработной платы, отсутствие рынка сбыта элитных семян, потеря кадров и тому подобное – всё это сполна коснулось местной селекционной науки. 

Но и в таких условиях тулунские селекционеры продолжали работать, каждый год передавая новые сорта на испытания. А в это время на месте бывших колхозов и совхозов создавались новые сельскохозяйственные структуры в виде крестьянско-фермерских хозяйств и более крупных производственных структур – ЗАО, ОАО и прочих. И они нередко использовали сорта тулунских селекционеров. 

Тулунская станция выжила и в эти труднейшие годы, но селекционеров поджидал ещё один удар. В 2005 году было принято решение о фактической ликвидации Тулунской станции и передаче её остатков в виде филиала Иркутскому научно-исследовательскому институту сельского хозяйства. Иными словами, Тулунскую селекционную станцию лишили права юридического лица со всеми вытекающими отсюда последствиями. И своё столетие со дня образования опытного поля на тулунской земле в 2007 году селекционеры праздновали в качестве непонятно кого. Это особенно больно сознавалось, когда на земле тулунских селекционеров собрались ведущие академики, профессора, доктора и кандидаты наук из многих городов Сибири, депутаты разных уровней, руководители и просто заслуженные люди. 

Открыт был в тот день и памятник творцам новых сортов с перечислением имён всех селекционеров, которые когда-либо здесь трудились, а также всех сортов, выведенных за сто лет. Примечательным было признание тогдашнего министра сельского хозяйства Иркутской области, прозвучавшее с высокой трибуны, о том, что присоединение Тулунской станции к Иркутскому НИИСХ в качестве филиала было ошибкой, которую предстоит исправить.

Как водится, все решения во вред чему бы то ни было у нас принимаются быстро, а вот исправлять их никто никогда не спешит. Так происходит и в данном случае. И здесь представляют интерес размышления нынешнего руководителя филиала, кандидата сельхознаук Алексея Юдина, сына творца прославленных сортов пшеницы Тулунская 12 и Тулун 15 Анатолия Юдина:

– Мы уже притерпелись к своему новому положению придатка к Иркутскому НИИСХ. Но сегодняшняя финансовая обеспеченность станции составляет 45% от потребности. В основном это средства на выплату заработной платы, немного на затраты по электроэнергии и ещё кое-какие крохи. Всё, что зарабатываем на реализации семян элитных сортов, остаётся у нас, но эти небольшие деньги уходят на приобретение ГСМ, содержание техники, производственных объектов и другое, без чего мы существовать не можем. Наш филиал полностью перешёл на печное отопление – и это в начале двадцать первого века! Так дешевле, а иначе вообще не выжить. И мы пока выживаем, именно выживаем, а не живём. Взять оплату труда творцов новых сортов. Селекционер со стажем работы не ниже 25 лет, с высшим образованием и конкретными заслугами даже при самой высокой должности получает 8700 рублей в месяц. Рядовой лаборант – около 5000 рублей. В подобных условиях говорить о притоке молодых кадров в науку не приходится. Так же сложно найти механизаторов, разнорабочих, желающих работать на производстве, на сортировке семенного материала и других участках, где по-прежнему преобладает ручной труд. Исходя из этих печальных фактов, можно констатировать, что мы вплотную подошли к «точке невозврата». Ещё немножко – и селекционную науку не смогут реанимировать никакие областные и федеральные программы, никакие финансовые вложения, никакие иные меры, потому что на грани исчезновения главное – преемственность. А ведь благодаря именно преемственности поколений селекционеров наука на протяжении сотни лет развивалась стабильно и поступательно. Одни уходили, а другие приходили им на смену, брали за основу наработанный материал своих предшественников и на базе его создавали нечто своё. Сегодня имеем уникальный семенной материал и многолетние наработки учёных в виде экспериментов, наблюдений, анализа и так далее. Поэтому мы из года в год передаём на сортоиспытание новые сорта. Например, только за прошедшие пять лет мы передали на сортоиспытание шесть новых сортов, из которых четыре уже районированы: два сорта пшеницы – Юната и Памяти Юдина, и два овса – Егорыч и Вика. В этом году передадим ещё два сорта пшеницы – Тулун 11 и Тулунская 50. В 2013 году сортоиспытание должны пройти  новые сорта овса и ячменя. Урожайность этих сортов до 60 центнеров с гектара и выше.

– Ну а что же дальше? 

– Дальше – естественная смерть станции, – отвечает на мой вопрос Алексей Анатольевич. – И так оно произойдёт, если на уровне области не будет принята целевая программа, которая бы определила приоритеты селекционной науки или, точнее, новое отношение к селекции. Нам нужны не разовые подачки, а постоянные плановые финансовые вливания, которые бы предусматривали повышение заработной платы на уровне бюджетных организаций, ведь станция – предприятие бюджетное. А также средства на ремонт недвижимости, техники, приобретение ГСМ, строительство жилья и всего того, без чего мы не можем привлекать в науку молодые кадры. Ну и, конечно, возвращение права юридического лица. Наша селекционная станция это заслужила всей своей предыдущей и настоящей деятельностью, которая подкреплена конкретными результатами. А таких результатов, как у нас, не имеют многие крупные институты и селекционные станции не только в Сибири, но и за её пределами. Так с какой стати ставить нас в унизительное положение по отношению к тем НИИ и другим научным учреждениям, которые по результативности уступают Тулунской селекционной станции? Нонсенс, не правда ли?

И я тоже так думаю. Область кормится за счёт произведённых здесь перспективных сортов, причём многие десятилетия, а вот чтобы дать селекционерам почувствовать себя нужными сельскому хозяйству – до этого руки не доходят. На мой взгляд, к решению данной проблемы должны подключиться как законодатели, так и исполнительная власть.