«Много башка валил в насыпь»

Первые шаги в изучении Глазковского некрополя сделал ещё в 1886-1887 годах консерватор Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского Географического Общества Николай Витковский. Как вспоминал археолог Михаил Овчинников, Витковский в своей статье «Каменный период в долине р. Ангары» сообщил, что при постройке Сукачёвского приюта в Глазковском предместье рабочие обнаружили девять костяков, семь из них Витковскому удалось спасти. «Эта случайная находка ясно доказала, что в этом месте было кладбище людей каменного периода», – писал Михаил Овчинников в статье «Материалы для изучения памятников древностей в окрестностях Иркутска». Овчинников вслед за Витковским попытался обратить внимание на то, что эти находки – лишь часть огромного некрополя. «По всему косогору от дачи «Звёздочка» до дачи Бирюля (на берегу Иркута) во многих местах железнодорожными работами, в 1897 г., были обнаружены стоянки и кладбища неолитического периода и начала бронзового, судя по немногим находкам, случайно доставленным рабочими начальнику 1-го участка Забайкальской железной дороги и отчасти приобретёнными мною в течение лета 1897 г.» 

17-го мая, проходя по возводимой железнодорожной насыпи, Овчинников случайно нашёл черепа без челюстей, выброшенные на поверхность. Это было по сути второе «открытие» Глазковского некрополя. «Осмотрев черепа, я догадался, что они вырыты из косогора рабочими около Сукачёвского детского приюта, – вспоминал Овчинников. – Поднявшись в гору, я нашёл ещё один череп и массу костей, разбросанных по земле, совершенно побитых кайлами и лопатами. Собрав всё, что могло представлять какой-либо научный интерес, я стал расспрашивать татар, сколько и где они встречали человеческих костяков, зелёных острых гладких камней (нефритовых топоров)». Рабочие были малообразованными, в основном трудились на этом участке татары, киргизы, башкиры. Около двух недель они, работая у Сукачёвского приюта, «много башка (голова) валил в насыпь». 

«Оказалось, что немало топоров вывезли в насыпь и разбили в мелкие дребезги и сожгли около 100 черепов и из всех предметов, которые встречались при костяке, они брали только кольца из белого нефрита, – писал Михаил Овчинников. – Остальные же вещи, как то: ножи, топоры, стрелы, долота, сваливались в насыпь. После этого разговора плутоватые татары, башкиры и черкесы сообразили, что можно заработать хорошие деньги, и за осколочек лямы стали просить с меня по 1 руб. за штуку, а один из них за небольшое нефритовое кольцо 1000 руб. Тогда я принуждён был посоветовать снести кольцо в железнодорожную контору 1-го участка. Впоследствии я узнал, что рабочий кольцо это унёс с собой за Байкал. Всё это заставило меня в свободное время в конце мая и начале июня 1897 г. обойти, начиная от Иркута до Михалёвой, все те карьеры, где были прежние стоянки первобытного человека, обнаруженные мною в 1892–1895 годах, и пояснять рабочим значение археологических находок. Рабочие, как и следовало ожидать, ввиду несходства древних орудий с нынешними, относились к моим словам скептически, подозревая, что камни, на которые я прошу обращать внимание, не топоры, не ножи и проч., но камни драгоценные, и потому старались скрыть находку. Таким образом много археологического добра пропало бесследно». Газета «Восточное обозрение» в своё время писала: «Нефритовые вещи продаются, по слухам, китайцам». «Что же касается костяков, то за немногим исключением все они умышленно разбиты, закопаны в насыпь и заброшены, чему немало способствовали и строители дороги – инженеры, противодействовавшие моему коллекционированию, не говоря уже о подрядчиках, – горестно констатировал археолог. – Впоследствии, впрочем, в июле месяце мне сделали небольшую уступку, разрешив ходить по насыпи желез. дороги и собирать археологические вещи…» Однако условие было поставлено жёсткое – отдавать все найденные вещи в контору первого участка Забайкальской железной дороги, что Михаил Овчинников с негодованием отверг, так как считал, что плоды его трудов принадлежат археологической комиссии, снабдившей его открытым листом на право осмотра и раскопок в зоне строительства дороги. «Железнодорожное начальство, можно сказать, способствовало гибели богатейшего материала, не приняв само никаких мер и не допустив, из непонятной ревности, других к спасению научного богатства», – констатировал Михаил Овчинников. Сохранить для музея удалось лишь несколько изделий неолитического периода, найденных, по словам археолога, «в центре кладбища» в Глазково. «Кладбище это тянется вдоль левого берега Ангары узкой грядой по косогору и горе приблизительно от 15 до 20 саж. с юго-востока на северо-запад, начиная от дачи «Звёздочка» до Иркута. Центром этого кладбища было то место, где стоит теперь здание Сукачёского приюта, – писал Овчинников. – Другое центральное кладбище было на ж.д. пикетах 15, 14 и 13». 

95 процентов могильника уничтожено

«Информационная база»
могильника –
около
8 тысяч лет

По современным данным, тогда при строительстве дороги бесследно исчезло около 300 могил древних людей, основная масса захоронений Глазковского некрополя. Археолог, академик Алексей Окладников в своё время писал, что с 1897 по 1929 годы в Глазково были найдены погребения у старой Никольской церкви, что располагалась у вокзала, бывшего детского приюта Сукачёва, на даче «Луна», у здания железнодорожной школы, на территории бывшего сада «Циклодром», у Переселенческого пункта. У детского приюта, Глазковской церкви, дачи «Луна» в последние годы XIX века – первые годы века двадцатого собирал древности всё тот же Михаил Овчинников. При постройке школы костяк и археологические предметы нашли рабочие, передавшие их известному археологу, этнографу Бернгарду Петри. В саду «Циклодром», располагавшемся на мысу Кайской горы («Локомотив») в 1924–1928 годах, работал под руководством Петри Михаил Герасимов, в будущем – выдающийся советский антрополог, разработавший методику восстановления облика человека по сохранившимся костям черепа. 

«В Свердловском районе г. Иркутска на территории стадиона «Локомотив» при рытье траншеи было обнаружено погребение новокаменного века, – писала «Восточка» 17 октября 1948 года. – Об этой находке музею сообщил энергетик автозавода Ф.С. Труфанов. Научные работники музея П.П. Хороших и И.В. Арембовский и профессор А.И. Казанцев при раскопке на глубине 1 м 28 см обнаружили редкое погребение новокаменного века. В одной могиле были захоронены в различных направлениях мужчина и женщина. Голова женщины лежала около ног мужчины и была ориентирована на юго-восток. Установлено, что мужчина был погребён без головы». Рядом с мужчиной был найден нефритовый нож, костяные кинжалы, гарпун, рыболовные крючки, изображение рыб на костяных пластинках. У женщины были украшения из клыков кабана, футляры с миниатюрными костяными иглами. «Оба костяка были густо окрашены красно-бурой минеральной краской. Подобный обряд захоронения характерен для неолитических погребений». 10 октября на этом же могильнике археологи раскопали ещё три захоронения – в двух могилах лежали по три костяка, ориентированные в разных направлениях, ещё в одном – костяк мужчины, поверх которого был погребён ребёнок. Возраст захоронений – около 5 тысяч лет, и в 1948 году это был уже шестой случай, когда в этом районе находили могилы древних людей. Павла Хороших ждали подобные находки ещё и в 50-х годах. По оценкам самого Хороших, сделанным в 1966 году, с 1948 по 1958 год удалось раскопать 20 погребений с 32 костяками (статья «Неолитический могильник на стадионе «Локомотив» в г. Иркутске»).

В 60–70 годы новое поколение археологов, среди которых были Герман Медведев, Владимир Свинин, Николай Савельев, Галина Георгиевская, Михаил Аксёнов, также работали по захоронениям Глазковского некрополя. До 90-х годов работы в основном были спасательными, при строительстве электрической подстанции было разрушено около 20 могил. С 1980-го по 1997-й было вскрыто 57 погребений, в эти годы работа на этом уникальном объекте связана с именем археолога Владимира Базалийского. Всего в этом районе было обнаружено около 80 могил, примерно столько же находится в земле невскрытыми. Только одна китойская культура Глазковского некрополя может дать не менее сотни могил, и это лишь треть от ранее уничтоженных, считают археологи. Около 95 процентов могильника уже исчезло навсегда, но и тот кусочек, что сохранился в парке Парижской коммуны – это археологический объект, имеющий мировое значение. 

Страница из толстой книги человечества

«Если представить, что существование человеческого общества – это толстая книга, то Глазковский некрополь – это целая, нетронутая строчка этой книги, – говорил нашему изданию четыре года назад нынешний руководитель департамента Службы по охране объектов культурного наследия Иркутской области Михаил Скляревский. – То­гда как многие другие археологические памятники России – это десятая либо даже сотая часть одной-единственной буквы». В Глазковском некрополе найдены захоронения культур неолита, бронзового и железного веков. Китойскую и глазковскую культуры многие археологи считают наиболее интересными. Таких массовых погребений каменного века крайне мало, а чтобы они ещё и находились в центре современного города – этого практически не встречается. До сих пор археологи не могут найти ответ – почему именно здесь был устроен такой большой некрополь. Ведь только представители китойской культуры хоронили здесь людей на протяжении полутора тысяч лет, а практически непрерывная «информационная база» могильника – около 8 тысяч лет. 

Слово «китойская культура» употреблялось в этой статье дважды. Эта культура – одна из самых интересных загадок Глазковского некрополя. Впрочем, не только и не столько этого места. В 1880-1881 годах в устье реки Китой уже знакомый нам Николай Виктовский обнаружил могилы палеосибиряков каменного века, отличительной особенностью могил была охра, кровавик, которым они были обильно засыпаны. Считается, что эти охотники и рыболовы жили здесь в конце III – начале II тысячелетия до нашей эры. Существует гипотеза, что эти палеосибиряки могли быть культурно и генетически родственны палеоиндейцам, когда-то заселившим Северную Америку. 

«Три этажа под землёй, четыре-пять сверху»

С 1990 по 1997 год было вскрыто 57 захоронений

В июле известный иркутский археолог, доктор исторических наук, руководитель археологической секции Восточно-Сибирского отдела РГО Герман Медведев вместе с Михаилом Скляревским презентовали проект музея «Глазковский некрополь» на заседании отделения. Тогда впервые после нескольких лет молчания снова было заявлено о создании музея (напомним, попытки создать музей предпринимали и губернаторы Александр Тишанин и Дмитрий Мезенцев). Вообще же идее создания музея в этом году исполняется 94 года, впервые губисполком заявил о попытке создать музей в 1920 году. В разные периоды этот вопрос поднимался снова, так что археологи, в очередной раз услышав от журналистов вопрос об этом памятнике, только досадливо морщились. Обещаний в самые разные годы было много, а музея как не было, так и нет. 

Однако, похоже, что сейчас вопросом заинтересовались на федеральном уровне. На прошлой неделе появилось сообщение со ссылкой на замгубернатора Иркутской области Ларису Забродскую о том, что методический совет министерства культуры РФ и институт археологии Российской академии наук дали положительные отзывы по вопросу музеефикации комплекса «Глазковский некрополь». Забродская подчеркнула, что музейный комплекс может стать основой для создания фондохранилища для археологических коллекций Сибирского региона. Поручение о разработке и строительстве таких объектов в каждом федеральном округе в 2010 году дал министерству культуры РФ президент Владимир Путин. 

«В Иркутской области четыре тысячи археологических объектов, а также большое количество предметов, найденных на местах раскопок, которые хранятся в научных лабораториях либо в музеях, – сказал министр культуры и архивов Иркутской области Виталий Барышников. – Содержание и хранение этих предметов требует особых условий. Создав комплекс, мы могли бы соединить музеефикацию Глазковского некрополя и строительство археологического фондохранилища для СФО. Проект поддержан руководством Государственного исторического музея и института археологии РАН. У нас есть договорённость, чтобы ГИМ в рамках существующего соглашения о сотрудничестве мог выступить научно-методическим центром по музеефикации некрополя». Как сообщает пресс-служба правительства региона, создана творческая группа, в которую вошли скульптор Даши Намдаков, кинорежиссёр Сергей Бодров-старший, заместитель генерального директора УК «Лидер» Юрий Сизов, известные архитекторы и археологи. 

Археологи неоднократно рассказывали о проекте музея. Они предлагали расположить музей на площади трёх тысяч квадратных метров, осуществив раскопки на территории около 400 метров, открыв не менее 80–100 могил. Было предложение закрыть раскоп стеклянным куполом, чтобы по нему могли гулять посетители музея, рассматривая процесс изыскания. Сам музей предлагали разделить на две части – административное здание построить на улице Маяковского на остановке «Райсовет», соединить его подземным переходом с Парком Парижской коммуны, а под землёй сделать то самое хранилище, о котором рассказывал Виталий Барышников. В музее должны быть, помимо экспозиционного отдела, лаборатории, читальные и лекционные залы. Выступая перед членами РГО, Герман Медведев сказал, что археологи хотели бы видеть музей как современное здание, где 3 этажа находятся под землёй, а 4-5 на её поверхности. Тогда же Лариса Забродская сообщила, что если проект будет реализован, «Глазковский некрополь» может получить федеральный статус, став филиалом Государственного исторического музея. Однако пока неизвестно, из каких источников будет финансироваться довольно дорогой проект – около 1,1 млрд рублей. Лариса Забродская на заседании РГО в июле сообщила, что сейчас ведётся поиск спонсоров.