В 1981 году, в канун Дня Победы, то есть через сорок
лет, она переступила порог своей 354-й средней школы.
На втором этаже увидела большую от пола до потолка
беломраморную доску. Достала из сумочки сорокалетней
давности карточку их выпускного класса, стала вчитываться
в имена, впечатанные в белый мрамор.

— От множества строк у меня закружилась голова. Спешащие
в классы учителя заметили мое состояние, поддержали,
помогли прочесть имена друзей юности: Миша Диев, Витя
Лебедев, еще один Витя — Голышев…

Я сказала, что живу в Сибири, в городе Иркутске. Мы
прошли в учительскую, а потом меня пригласили в класс,
на двери которого была такая же, как наша, табличка
10 «А»…

Марии Николаевне было что поведать юным десятиклассникам.
Затем на предпраздничной школьной линейке она рассказывала
о прифронтовой столице, о своих одноклассниках, о
себе.

— Я москвичка, родилась и прожила свои детские, школьные
годы в столице, на Второй Баумановской улице, в доме
N 3. Это имя носили расположенные рядом Высшее техническое
училище и чулочная фабрика, где рабочими трудились отец
и мать, а старшая сестра Зоя была секретарем-машинисткой.
Моей мечтой было после школы пойти на факультет немецкого
языка Московского областного института. Но началась
война. Всех абитуриентов, кто сдал документы в приемную
комиссию, направили рыть противотанковые рвы за Киевским
вокзалом. А когда вернулись с трудового фронта, институт
эвакуировали в город Новосибирск. «Ну, куда ты, Маша,
поедешь в Сибирь, — причитала мама. — Отца вон уже
призвали в народное ополчение. Нам с тобой и Зоей придется
ставить на ноги самого младшего, Витю». Конечно, я тоже
пошла на фабрику мотористкой. Но это была фабрика имени Клары
Цеткин. Около полугода я шила варежки и противогазные
сумки для фронтовиков. Нередко после смены, по ночам,
приходилось сбрасывать немецкие зажигательные бомбы
с крыш жилых домов и служебных зданий.

Однажды на фабрике созвали комсомольское собрание
с одним вопросом: кто желает помочь фронту? Пятнадцать
девчонок (и я с ними) подали заявление на фронт. В начале
апреля 1942 года домой принесли повестку: мне надлежало
явиться в военкомат с комплектом женской одежды, постельных
принадлежностей и запасом продуктов на два-три дня.

В полковой школе, в Чернышевских казармах столицы, нас
обучали морзянке, строевой, знакомили с опознавательными
знаками самолетов противника. Через три недели, 1 мая,
на открытой грузовой машине, попав под проливной дождь,
шесть девчат прибыли в роту связи полка воздушного наблюдения
и оповещения. В любую погоду днем и ночью наблюдатели
опознавали направляющиеся к Москве самолеты с черными
крестами. Я же, получив сигнал от наблюдателя, обязана
была сообщить по рации в полк. От поста к посту войск
ПВО сигналы доходили до зенитчиков. Огнем их батарей
и уничтожались самолеты противника на подступах к столице.

О боевых вахтах Марии Осининой свидетельствует удостоверение
ветерана 1-го корпуса Московского фронта ПВО, врученное
ей в память об участии в защите столицы нашей Родины
в годы Великой Отечественной войны.

А сибирячкой стала после замужества. С супругом, фронтовым
офицером Борисом Семеновичем Петрушенко, немало поездила
она по стране. В 1959 году они приехали в Иркутск. Все
эти годы, до выхода на пенсию, работала медицинской
сестрой в первой городской клинической больнице.
И до сего дня Мария Николаевна ведет переписку с однополчанами,
ведет поиск ветеранов ПВО.