Качественный, оперативно отправленный снимок высоко оплачивался, а изготовить и передать фото в Москву было делом совсем не лёгким. Проявлялась плёнка, фотографии печатались и доставлялись на телеграф. Ближе к 1990 годам появились у наших тассовских коррес-пондентов телетайпы и фотопередатчики. Как правило, оборудование устанавливалось на наших квартирах-корпунктах. Отправлялась событийная информация и самолётом. Тогда в аэропорт мы «летели», не соблюдая никаких автодорожных знаков и светофоров, путевой лист у нас был с красной полосой.

Особенно напряжённо мы работали, когда регион посещали Генеральный секретарь ЦК КПСС, премьеры, президенты, короли и принцы. Тогда приходилось не только передавать в Москву собственные снимки, но и помогать зарубежным корреспондентам, выполнять за них все работы в лаборатории – у ТАСС была такая договорённость с иностранными коллегами. Электронной цифровой, съёмочной и передающей аппаратуры в то время не было, тем более космической связи через спутник. Даже смелый фантаст не мог о таком мечтать. Представьте, в моей домашней фотолаборатории, за моей спиной толкаются трое – пятеро иностранных коллег. Всем надо срочно получить фото. Тут я добивался рекордов. Прибегал в корпункт, включал глянцеватель. Семь минут шла проявка негатива, ещё три занимала сушка со спиртом и феном, четыре минуты на доработку – и отпечаток был готов. Иногда даже глянцеватель не успевал нагреться. Случались порой сложности с переводчиком. Но помогал наш русский язык – сочный, убедительный, понятный во всём мире. Его азам я обучил многих корреспондентов из-за «бугра». 

О большинстве событий я всегда знал заранее. С кем и когда предстоят встречи, сообщали мне и Москва, и местное партийное руководство. Вспоминаю, как я принёс новость на Иркутскую чаеразвесочную фабрику: в телеграмме из Москвы просили срочно прислать снимки фабрики и её директора Георгия Девятко в связи с награждением предприятия орденом «Знак Почёта». ТАССу было известно обо всех готовящихся указах Президиума Верховного Совета СССР ещё до их опубликования. На фабрике меня, помнится, угостили чаем с «крепкой заваркой» и закуской.

Или такой случай. Руководителю крупнейшего колхоза Илье Кириенко должны были присвоить звание Героя Социалистического Труда. За месяц до опубликования указа я получаю задание подробно рассказать о председателе и передовом хозяйстве в фотоочерке. Приезжаю в колхоз «Парижская коммуна», а мне никто не верит. Председателя давно представляли к этому званию, да в указах он всё не значился. Деревня на радостях загуляла, долгожданную новость немедленно узнал райком партии, а за ним тут же и обком. Не так часто селяне удостаивались Звезды Героя.

Если события случались в отдалённых районах, приходилось брать с собой всю походную лабораторию – с растворами, бачками, термометром. ТАСС был монополистом фотоинформации. Часто бывало, что за одной фотографией мы летели самолётом или вертолётом, ехали на машине сотни километров. В моём архиве сохранился текст одной телеграммы, которую я отправил в Москву своему руководству. Она связана с событиями в Усть-Илимске, куда должен был прибыть первый поезд с почётными пассажирами. От станции Хребтовая открывалось тогда движение поездов. На тот же день намечался пуск первого агрегата ГЭС. Вот эта телеграмма: «Добрался станции Усть-Илимская полдень первого. Снимки есть, до Братска триста километров. Постараюсь после события в ночь выехать Братск, лучшие кадры передам утром пятого московскому времени. Идёт снег, от которого зависит дорога земле и воздуху». Вот так приходилось трудиться – далеко от дома, без служебной машины. Нелегко быть первым!