Остановиться, оглянуться

Александр Черняк директор Ангарского лесхоза, воспринимает этот день не столько праздником, сколько поводом
остановиться и оглянуться. Поводом для всех, имеющих хоть малое отношение к лесу,
задуматься о сделанном и о том, что предстоит сделать. Поводом собраться коллегам и в
неформальной обстановке, за общим столом, а не с трибуны, поговорить о проблемах, вместе
подумать, как можно их решить или хотя бы ослабить здесь, на месте и собственными силами.
Черняк не ждет милости от Москвы, надеется на себя да на своих работяг. В свое время,
когда при попустительстве, а иногда и под прямым давлением правительственных мужей
стабильные государственные предприятия алчно дробились на мелкие частные кооперативы,
он схлопотал несколько выговоров за противодействие рыночным реформам, но сохранил все
свои подсобные цеха и всю технику, без которой даже с малыми пожарами справиться
невозможно. Потому и выжил лесхоз. Потому выжил и лес — зеленая зона Иркутска,
спасенная лесниками от вырубок и от огня. Потому и сегодня Ангарский лесхоз числится в
числе наиболее стабильных и эффективных. Не имея средств на приобретение новой
лесопожарной техники, Ангарский лесхоз приобрел в войсковых частях (едва ли не по цене
металлолома) несколько списанных БМП. Свои умельцы перебрали их, собирая из двух одну,
переоборудовали, и получились прекрасные пожарные вездеходы. Подорожали сосновые
саженцы (посадочный материал для лесовосстановительных работ) — создал собственный
питомник. Неудержимо поперли вверх цены на сосновые семена — заложил собственную
лесосеменную плантацию…

По утверждению Виталия Артюхова, министра природных ресурсов страны, Россия обладает
четвертью мировых запасов лесных ресурсов. Вместе с тем, как считает не только Черняк, но
и подавляющее большинство его коллег, государственная политика по использованию лесных
богатств и развитию многопрофильной лесной отрасли непоследовательна, нестабильна и,
главное, непонятна. После ликвидации Рослесхоза — Федеральной службы лесного хозяйства
РФ и передачи ее функций Министерству природных ресурсов решения в Москве, на высшем
уровне, принимаются и отменяются особенно импульсивно, а «внизу», в лесхозах, как
выразился один из моих собеседников, мозги набекрень. Поэтому особенно важно уметь
прислушаться не только к указаниям Москвы, но и к мыслям рядовых работников леса.
Они его знают. Они подскажут решение.

Среда обитания — лес

Сергей Наумочкин, директор Ольхонского лесхоза, предпразничный разговор начал с
печальной констатации факта.

— Лесное хозяйство России потихонечку разваливается. В бесконечной реорганизации не
просматривается пока никакой перспективы. Техника с каждым годом стареет, а приобретать
новую не на что, потому что государство с каждым годом урезает финансирование своей
лесной структуры. Третий квартал нынешнего года финансируется по-старому, а что будет с
лесным хозяйством в четвертом — неизвестно. Сейчас по России работает специальная
комиссия. Что она порекомендует правительству, то, наверное, и будет. Но на хорошие
рекомендации я, исходя из предыдущей практики, не надеюсь.

Корр: Трудные времена лесное хозяйство переживало много раз. В советское время тоже одна
реорганизация подгоняла другую. Лесхозы подчинялись то Министерству лесного хозяйства,
то переподчиняются Минлеспрому. Какое-то время, вы помните, в Советском Союзе
существовал «ужастик» Минлесдревбумпром. Потом начали создавать таких уродцев, как
комплексные леспромхозы, в котором директор — лесозаготовитель, а его первый
заместитель, главный лесничий — контролер, наделенный формальным правом нещадно
штрафовать собственное предприятие за допущенные лесонарушения. Но несмотря на все это
лесхозы умудрялись выживать и, более того, справляться со своими главными обязанностями:
защищать и восстанавливать леса. Не сомневаюсь, что и нынче вы, даже без достойной
государственной поддержки, потушили не один пожар и наверняка занимались
лесовосстановлением на старых пожарищах и вырубках.

Наумочкин: Конечно. Мы для этого живем. Несмотря на все сложности, содержим свой
питомник и садим лес. Техника изношена, но благодаря нашим умельцам на ходу. А главное
— люди. Лес для нас не просто ресурс, а среда обитания. Потому они хоть и ропщут иногда,
но дело свое не бросают. И веселиться в праздники умеют.

Корр.: И сколько же в этом году посадили, сколько посеяли?

Наумочкин: Посадили сто гектаров нового леса. А севом в лесу мы не занимаемся.
Посадка саженцами гораздо эффективнее. Зачем зря тратить время и деньги? С пожарами
(вернее, без них) нам нынче повезло. Ситуация была довольно спокойной. А может быть,
профилактические меры помогли, разъяснительная работа с людьми, приезжающими к нам на
отдых. Горели мы, к счастью, немного. К большому счастью, потому что денег на тушение
пожаров у нас, можно сказать, не было вовсе. Государство финансирует нас процентов на
пятьдесят от реальных затрат.

Корр.: Лесопромышленники всегда жили богаче лесоводов. Не пробовали к ним обращаться с
просьбой о выделении денег на лесовосстановление, на борьбу с пожарами, другие
лесохозяйственные работы?

Наумочкин: Вы что?! В каждом сколько-то крупном заготовительном предприятии как
минимум 50% частного капитала. Кто же свои деньги на общее дело отдаст!

Корр.: Были ведь раньше сибирские купцы меценатами…

Наумочкин: Они думали о России! Понимаете? А сейчас каждый думает о себе. Купцы
смотрели в перспективу, на 10, на 20 лет, на поколение целое. А наши лесопромышленники,
«новые русские», смотрят, как бы сегодня заработать побольше денег, а что потом и что будет
со страной — это никого не интересует. Россия живет только сегодняшним днем. Есть
перспектива такая, что частные леса, если будет разделение, вырубят лет за пять, за десять,
и все, этим дело закончится. Я лесовод с тридцатилетним стажем, и меня очень беспокоит
судьба нашего леса. Но я верю, что перелом в лучшую сторону наступит скоро.

Корр.: Своему коллективу, которым так довольны, что хотите пожелать накануне праздника?

Наумочкин: Здоровья, конечно. Это в первую очередь. А еще — терпения. За «черной»
полосой обязательно будет «белая». Терпения и оптимизма.

Желаю всем здравого смысла

Целлюлозники вполне обоснованно считают День работников леса своим профессиональным
праздником. Байкальск, являющийся городом спутником одноименного целлюлозно-
бумажного комбината, даже приурочил к нему и День города. Праздничные торжества здесь
начались вчера, а завершатся лишь завтра вечером.

Аббревиатура БЦБК широко известна не только в нашей области и не только в стране, но и
далеко за ее пределами. Известность, правда, скандальная: предприятие стоит на берегу
уникального озера и загрязняет его своими стоками. Это правда. Но правда еще и в том, что в
сравнении с другими предприятиями аналогичного профиля Байкальский комбинат самый
«чистый» в стране. Будь он построен в другом месте, цены бы не было ему. Когда-то
государство совершило большую глупость, разместив его на самом берегу священного озера,
но люди, работающие здесь сегодня, в том не виноваты.

Комбинат менее известен как один из самых добросовестных плательщиков налогов и как
самый дисциплинированный плательщик экологических платежей в области. Еще меньше
людей знают, что в последние годы, особенно после принятия концепции
перепрофилирования комбината, здесь ежегодно тратилось от 6 до 10 миллионов долларов
США на экологизацию производства. В прошлом году, к примеру, на защиту природы было
потрачено примерно девять миллионов. А в итоге за последние 10 лет суммарные объемы
загрязнений снижены более чем в три раза. Но те, кто это знал, очень встревожились
внезапной сменой собственника, которая произошла два месяца назад. Как поведут себя новые
хозяева? Захотят ли они, как прежние владельцы, тратить деньги на создание замкнутого
водооборота, на перепрофилирование предприятия или их целью будет лишь набивание
деньгами собственных карманов?

Георгий Трифонов, назначенный управляющей компанией «Континенталь Менеджмент»
генеральным директором БЦБК, успокаивает: новые акционеры прекрасно знали, акции
какого предприятия покупали. Знали, что без полного, стопроцентного прекращения сброса
сточных вод в Байкал, являющийся участком мирового природного наследия, комбинат
больше работать не сможет: «Предприятие находится под бдительным всемирным оком!». На
комбинате уже сегодня формируется дирекция по реализации проекта создания замкнутого
водооборота. Новый руководитель высоко оценивает работу прежней команды управленцев и
профессионализм коллектива комбината. Заверяет, что все хорошие начинания, традиции, в
том числе социальные, экологические, будут подхвачены и продолжены. Хотя многое,
конечно же, изменится. Свежему взгляду недочеты и ошибки виднее.

Георгий Акатьевич опытный и хорошо известный в нашей области целлюлозник. Участвовал
в создании замкнутой системы водооборота на Селенгинском целлюлозно-картонном
комбинате, возглавлял Братский лесопромышленный комплекс. Он утверждает: «Мы
санитары леса. При механической переработке леса используется в лучшем случае 50 — 60
процентов древесной массы. Балансы, вершинник, а в последнее время даже пиловочник,
нередко бросаются на лесосеках. Некоторые ретивые заготовители ограничиваются вывозкой
только экспортного леса. Но именно эти остатки для нас главное сырье. Без целлюлозной
промышленности все это будет гнить, превратится в рассадник вредителей леса и в конце
концов сгорит вместе с живым лесом».

На вопрос, каким он видит комбинат лет через 10-15, Трифонов ответил:
«Процветающим и чистым, как белый парус на Байкале. Стоков в озеро не будет, это точно.
Сложнее решить проблему газовых выбросов, в том числе и дурнопахнущих. Но к тому
времени и она, надеюсь, будет решена. На комбинате останется лишь запах свежей древесины
и Байкала».

— А что хотите пожелать своему трудовому коллективу в связи с праздником?

— Хотел бы поздравить не только трудовой коллектив БЦБК (хотя его, конечно, в первую
очередь), но и всех своих коллег, всех работников лесной и лесохимической промышленности,
лесного хозяйства. Мы не сможем выжить друг без друга. Желаю всем процветания, хорошего
настроения и — сейчас это особенно важно — здравого смысла в освоении лесных богатств.