–  Вы говорите о том, что игра учит работать в коллективе, принимать решения. Чему она ещё учит?

– Надо разделить телевизионную и спортивную версии игры. На телевидении есть какой-то элемент шоу-бизнеса. И лично меня телевизионное «Что? Где? Когда?» научило многому: тому, как проходить огонь, воду и медные трубы. Ведь когда ты со своей командой чего-то добился и засверкали только первые отблески славы, это самое тяжёлое испытание. И мне кажется, что на тех ребят, которые попадают в телевизионные проекты, этот груз давит и им приходится постоянно оценивать себя, смогут ли они это выдержать. Это первое. Второе, что, безусловно, очень важно для командной игры, – это умение слышать других и уважать коллективное мнение. И третье, что нужно капитану, –  умение принимать решения, способность в определённый момент сказать: «Я беру управление на себя». И все прекрасно понимают, что у тебя за спиной вся команда и в случае ошибки на тебя ложится вся ответственность за неё. 

– Что является конечной целью игры: борьба за телевизионный эфир, за рейтинги или за что-то важное для себя лично? И вторая часть вопроса: каков минимальный набор качеств, необходимых игроку? 

– Наверное, за эфир борются те, кто хочет стать певцами. Если взять «Что? Где? Когда?», то наша доля эфира, как и внимание к нам, невелика. Мне кажется, что те ребята, которые приходят играть (и я, и те, кто находится сейчас здесь, и знатоки в телевизионной передаче), сначала приходят в спортивное ЧГК за интеллектуальной игрой. Ворошилов всегда говорил, что очень сильно обижался, когда «Что? Где? Когда?» называли викториной. Ведь викторина заключается в том, что ты что-то знаешь или не знаешь, нажимаешь на кнопку и отвечаешь, а тут за столом сидят шесть человек, которые за минуту должны сделать некое изобретение и принять решение, воспользовавшись теми знаниями, что у них есть. Безусловно, те, кто в этом участвует, ценят именно игру. Но есть и такие люди, которые пришли в «Что? Где? Когда?» ради того, чтобы попасть на телевидение, но среди тех, кто играет со мной, таких нет. Что касается минимального набора качеств, то мне кажется, их два. Во-первых, никаких особых энциклопедических знаний не нужно, нужно только желание их иметь и учиться. А во-вторых, это умение работать в команде. Когда ты готов слушать и обсуждать, соглашаться и отстаивать свою точку зрения. Я вырос во дворе, и, когда мы играли в войнушку, у нас всегда были командир и бойцы, которые решали разные задачи: обнаружить противника или найти спрятанный пакет. Это такое же коллективное творчество, требующее умения вместе работать. 

– «Что? Где? Когда?» преподносят как первое интеллектуальное казино, в котором можно «заработать деньги своим собственным умом». Это действительно так? 

«В силу возраста я начинаю думать, что надо быть серьёзным и спокойным, но без эмоций не могу»

– Вы знаете, с гибелью всех казино в России погибло и интеллектуальное казино, потому что сейчас азартные игры на деньги запрещены в принципе. Если говорить о «Что? Где? Когда?», то у автора и ведущего Владимира Ворошилова было невероятное чутьё: он менял программу для себя и зрителя в соответствии с тем, как развивалось общество. И если поначалу, когда было сложно достать книгу, когда она являлась мерилом ценности знаний и интеллекта, мы играли на книги, то потом ситуация изменилась. Появились деньги – появилось казино. «Что? Где? Когда?» – это практически первое реалити-шоу, которое появилось на советском экране. Во время минуты обсуждения, которая идёт в прямом эфире безо всяких комментариев, никуда не спрячешь свои эмоции, их показывают такими, какие они есть на самом деле. И всё это очень сильно дополнял серьёзный провокатор – деньги. Готовы ли вы продать друг друга? Готовы ли вы бороться за деньги или вам нужна победа? Готовы ли вы получить их и вылететь из клуба или отдать всё заработанное, но остаться? Это такие вопросы, на которые ты должен был ответить сам, безо всякой подсказки, а телезрителю было интересно, как ты на них ответишь, купишься ли на золотого тельца. Безусловно, были такие люди и такие команды, но не в нашем случае. Но если ты игрок и реально борешься за победу, твоя реакция непредсказуема, на неё интересно смотреть, и твоя позиция заслуживает уважения. Если говорить о заработке, то у всех игроков есть постоянное место работы, а деньги получают только телезрители. Поэтому я очень рад, когда, скажем, бабушка из деревни придумала вопрос, отправила его в эфир и выиграла, тем самым заработав 30–40 тысяч рублей, которые для неё означают серьёзную помощь и поддержку. 

Сам Алексей Владимирович с подачи своего коллеги Александра Друзя когда-то не побоялся поставить на кон красный пиджак – символ «бессмертного» члена элитарного клуба «Что? Где? Когда?». Это было во время зимней серии игр 1992 года, когда знатоки проигрывали телезрителям со счётом 2:6. Друзь предложил сыграть ва-банк, на что ведущий программы Владимир Ворошилов выдвинул встречное предложение: сыграть на красные пиджаки. В том случае, если бы «бессмертные» знатоки (помимо уже перечисленных среди них был Фёдор Двинятин) не ответили на вопрос, который задавали не телезрители, а господин крупье, они бы навсегда ушли из клуба. Блинов, кстати, первым снял пиджак. И прозвучал вопрос: «Бреет ли сам себя цирюльник, если сам цирюльник бреет всех, кто не бреется сам». Как выяснилось через минуту с небольшим, этот логический парадокс Бертрана Рассела не имеет решения, однако знатоки дали ответ: «Нет». «Случился полный апокалипсис, команда просто была уничтожена, девушки из числа тех, кто был в зале, расплакались, кто-то чуть в обморок не упал», – вспоминает Алексей Владимирович. И в этот момент Андрей Козлов, дрожащими руками закуривая сигарету, произнёс: «Я Блинову отдаю свою игру, пусть отыграется». Но Ворошилов назначил цену за реванш – 200 миллионов рублей. После того как сняли обращение Двинятина о сборе этой суммы, за неделю в адрес редакции телепрограммы пришло больше писем, чем приходило на весь Первый канал за месяц. «Писали какие-то лесорубы, что они месячную зарплату готовы перечислить, бабушка писала, что пенсию отправит, – рассказывает двукратный обладатель «Хрустальной совы». – Но спонсоры, понятное дело, нашлись и так». 

Коренных петербуржцев Блинова, Двинятина и Друзя поддержали и жители их родного города. «Я вообще плохо помню, как вышел со съёмочной площадки, помню лишь, как мы сели в вагон и проводник приговаривал: «Водочки бы вам выпить, ничего страшного, что вы проиграли», – продолжает Алексей Владимирович. – Выходим на Московском вокзале, идём по платформе, а к нам люди подходят и говорят: «Парни, мы с вами, они там, в Москве, дураки». Сейчас, конечно, такого нет – после игр ко мне не подходят, зато недавно после съёмок в «Минуте славы» в магазине, куда я постоянно захожу, все вплоть до уборщицы и охранника не преминули сказать, что меня по телевизору видели». 

– Путешествуя по России, вы отслеживаете уровень игры в регионах?  

– Да, конечно. Спортивного интереса длинномером измерить, что происходит в регионах, нет, но когда ты проводишь игры и готовишь к ним вопросы, ты понимаешь уровень их сложности. И я могу сказать, что интеллектуальный уровень молодёжи реально вырос за последнее время, что вопросы, на которых мы играли пять лет назад, впору задавать в третьем классе. На прошлой неделе я был в Сургуте, небольшом, по сути, городе примерно с 300 тысячами жителей, пусть и центре газового края. И уровень игры, который показали местные школьники, был настолько высок, что первые мои слова по её окончании были: «Хвала родителям и школе, которые привили ребятам интерес к знаниям и учёбе». В других регионах ловишь себя на мысли, что чем ближе к центру России, тем подготовка слабее, наверное, потому, что у молодых людей больше возможностей для развлечения. 

– Вы известны весьма эмоциональным стилем игры. Эмоции мешают знатоку или нет? 

– В силу возраста я начинаю думать, что эмоции – это очень плохо, что надо быть серьёзным и спокойным. Но я без эмоций не могу. Я считаю, что если их нет, то не надо ничем заниматься. Всё в мире строится на них. Мой ответ таков: хотелось бы, чтобы их не было, но я лично без эмоций жить не могу, не согласен и не буду.

– Какой вопрос был самым интересным или сложным для вас? 

– За 20 лет было много отличных сложных и простых вопросов, тех, на которые отвечали, и тех, на которые не отвечали. Как правило, игрок запоминает не вопрос, а ситуацию, с которой он связан. Для меня памятна игра 1991 года, когда мы играли ва-банк: проиграли все вопросы и на последний поставили все деньги, чтобы была возможность отыграться. Самого вопроса в деталях я не помню, но смысл заключался в том, что надо было определить, кусается божья коровка или нет. У нас в команде был биолог, который 59 секунд едва ли не об стол бился, приговаривая, что этого не может быть, но он на 100 % уверен, что кусаться она не может. И наступил момент, когда капитану нужно отвечать. И я сказал, что речь идёт о божьей коровке. Я в этом ничего не понимаю, но чутьё так подсказало. И мы выиграли. Неприятны те вопросы, на которые ты не отвечаешь, хотя была правильная версия. Или когда ты дал правильный ответ, а его засудили. Несколько лет назад был вопрос про грузчиков с цифрами на боку, означающими сумму, за которую они работают. Ответ был почти такой же, но ведущий счёл его неправильным, потом даже экспертизу назначали. Это, конечно, ерунда, не корову проигрываем, но получилось так, что нас ровно в середине игры засудили и потом до конца, пока мы не проиграли, мы всё время обсуждали, как с нами несправедливо обошлись. Нашли такую уважительную причину, чтобы не играть. 

– Как вы настраиваетесь перед турнирами? Что лучше всего делать перед игрой, есть ли какие-то приметы, ритуалы? 

– У многих людей, которые играют в «Что? Где? Когда?», по два, а то и по три высших образования, и говорить о том, что они суеверны, казалось бы, смешно. Тем не менее мы суеверны, у каждого свои примочки. Раньше, когда мы играли командой на телевидении, обязательно перед игрой надо было спеть: «В броню ударила болванка, погиб наш славный экипаж». И перед самым входом в зал прокричать: «Не корову проигрываем!». А у Феди Двинятина была любимая присказка: «Механик, где ключ на семнадцать? Где-где – нигде!». Была такая внутренняя заводка. А потом случилось так, что в команде стали появляться случайные люди, и та же песня стала лишь данью уважения: если раньше мы пели так, что аж слезу вышибало, то теперь это нечто наносное. То же в команде Андрея Козлова – там абсолютно разные люди, но они тоже усердно орут: «В броню ударила болванка». И Боря Бурда солирует истошным фальцетом. Я понимаю, что это попытка завести себя на ровном месте, но завестись ты можешь только тогда, когда есть внутренний настрой. 

В спортивной версии «Что? Где? Когда?», куда более массовой и доступной, чем элитарный клуб знатоков, подобные ритуалы сохранились вместе с командным духом. Объясняется это очень просто: те, кто играет в неё, чаще всего создают команды из своих друзей, одноклассников или однокурсников. И они общаются постоянно, а не собираются за день до эфира для того, чтобы провести тренировку. Но даже дружеские чувства, как справедливо полагает Блинов, могут не выдержать испытания медными трубами. «Цените самое главное – чувство команды, – напутствовал своих коллег от спортивного ЧГК Алексей Владимирович. – Для меня это чувство сохранилось».