7 февраля 1921 года, ровно через год после расстрела
в Иркутске адмирала Колчака, в Париже в русскоязычной
газете «Общее дело» была опубликована статья «Памяти
адмирала». Автором этой статьи был находившийся в
эмиграции знаменитый русский писатель Иван Бунин. Он
писал тогда о расстрелянном адмирале: «Настанет
время, когда золотыми письменами на вечную славу и
память будет начертано его имя в летописи Русской
земли». Похоже, это время настает. Подтверждение тому
— недавно принятое правительством России
постановление о возвращении одному из островов в
Таймырском заливе имени Колчака.

Этот северный остров в Карском море, открытый в 1901
году геологом
Э.В. Толлем и лейтенантом А.В. Колчаком, около сорока
лет носил имя Колчака, одного из своих
первооткрывателей. Однако в 1939 году остров был
переименован. Ему присвоили имя казака Расторгуева.
Так в угоду времени на карте российского Севера
исчезло имя Колчака, зато появился второй по счету
остров, названный именем Расторгуева. Удивительно:
почти два десятка лет остров продолжал носить имя
расстрелянного большевиками адмирала. В данном
конкретном случае советская власть явно припозднилась
с политическим переименованием.

Нескольким поколениям советских людей адмирал Колчак
был известен не иначе как злейший враг советской
власти и махровый монархист. Только узкий круг
специалистов знал о том, что Колчак был всемирно
известным полярным исследователем и внес значительный
вклад в развитие гляциологии — науки о формах льда и
ледниках. Фундаментальная монография А.В. Колчака
«Лед Карского и Сибирского морей», которая была
опубликована в 1909 году в «Записках императорской
академии наук», была изъята из фондов библиотек и
помещена в спецхран. В советские годы печатные и
рукописные научные труды Колчака были засекречены, их
было запрещено цитировать, а имя легендарного
исследователя вообще воспрещалось упоминать в научной
литературе. Возможно, благодаря именно этому
обстоятельству отдельные недобросовестные ученые
стали без боязни заниматься мародерством — кражей
идей и открытий из «запрещенного» советской властью
научного наследия Александра Колчака.

И в наши дни мало кто знает, что за исследования
Арктики в 1906 году
А.В. Колчак был награжден высшей наградой
Императорского Русского географического общества —
Большой золотой Константиновской медалью. Такая
медаль присуждалась только одному человеку в год и
только за выдающиеся открытия мирового уровня. До
Колчака этой медалью были награждены только Э.
Норденшельд и Ф. Нансен. Оказаться в одном ряду с
этими великими учеными уже само по себе означало
навсегда войти в мировую историю океанологии.

Александр Колчак был первым исследователем, кто
открыл удивительное природное явление — Великую
Сибирскую полынью. Ученый мир был удивлен, когда
узнал что в Ледовитом океане в полярную ночь при
температуре минус 45 — 50 град. по Цельсию и холодных
штормовых ветрах существуют большие пространства
незамерзающей воды. Это открытие способствовало
определению оптимального направления Северного
морского пути. Сегодня мало кто знает, что именно
Колчак был у истоков создания отечественной
гидрографической службы. Не зря благодарные
современники называли знаменитого морского офицера и
ученого-океанолога Колчаком-Полярным.

Первым серьезным жизненным испытанием для молодого
Александра Колчака стало его участие в 1900-1902
годах в Русской полярной экспедиции под руководством
барона Эдуарда Толля. Полярники чуть было не погибли
в одном из длительных переходов 1901 года по
необитаемому острову. Их спасли мужество и молитвы.
Вот как описан этот отчаянный переход в книге Валерия
Синюкова «Александр Васильевич Колчак как
исследователь Арктики»: «Собаки гибли одна за другой
от голода. Колчак особенно любил собаку по кличке
Печать, он предложил не пристреливать ее, а
ослабевшую и полуживую довезти на нартах до «Зари».
На нартах уже лежала Леска, привязанная сверху, чтобы
не свалилась в пути. Колчак и Толль впряглись в лямки
и потащили нарты вместе с несколькими собаками в
упряжке, не желавшими двигаться, когда им не
помогали. Полярники сами еле ступали, нестерпимо
болели руки, ноги, все тело. Последние 10 км были
особенно трудными. Вместо еды для подкрепления сил
выкуривали по трубке. И лишь когда увидели мачты
шхуны, поняли, что спасены, что дома и живы».

Отдавая должное мужеству и профессионализму
Александра Колчака, Эдуард Васильевич Толль назвал
его именем один из открытых ими островов. Окрыленный
такой наградой, молодой лейтенант сам нанес на карту
остров своего имени, находившийся между 68 и 70
восточной долготы. Северная оконечность этого острова
была названа бароном мысом Случевского
— в честь своего друга-поэта. На проводах экспедиции
Константин Случевский подарил Толлю томик своих
стихов о Русском Севере. Барон любил эти стихи. Он
читал их в кают-компании за вечерним чаем в свете
мерцающей керосиновой лампы. Особенно нравились ему
патриотические строки: «Здесь русский человек / Пред
правдой лицезренья / Того, что Божиим веленьем
сведена / Граница родины с границами творенья…»
…Суровые границы творенья природы открывали
мужественные люди. Своими открытиями они раздвигали
вширь державные границы. Их героические имена
первооткрывателей земель и морей по
справедливости наносились на географические карты.
Возвращение имени Александра Колчака одному из
островов в Таймырском заливе и есть восстановление
этой справедливости по отношению к одному из
выдающихся сынов России.