Ни разу я не услышала: «Фу, Лена! Какая попса!»

– Когда-то спектакль «Масть» был моим любимым, и я и думать не могла, что спустя 20 лет вот так буду сидеть и разговаривать с вами. Вы вообще Иркутск, годы, проведённые в этом городе, вспоминаете?

– Это были лучшие мои годы, самое начало творческой деятельности. Я окончила Красноярское училище искусств по специальности «Актёр театра музыкальной комедии» и сразу приехала в Иркутск. Это был 1983 год. Начинала в группе «Баргузин», был такой известный коллектив. Вышла замуж за ангарчанина, но, к сожалению, мой муж погиб в 1985 году. И затем уже в Иркутской филармонии я работала в группе «Звуки музыки» под управлением Георгия Соболева. Это были замечательные годы, шесть незабываемых лет, мы давали по 150 концертов в месяц. Работы было много – и в области выступали, и за её пределы выезжали. 

– Как выживали в таком темпоритме?

– Молодые были, энергичные, сейчас бы уже 60 концертов в год сделать.

– А на «Юрмалу» как попали?

– Кто-то мне рассказал об этом конкурсе, и, как говорится, лучше поздно, чем никогда. В 1989 году я решилась. Мало кто в меня верил, честно вам скажу. Только мама всегда и во всём поддерживала. И я одержала победу! Но мы попали в этот конкурс немножко не вовремя – началась война, танки вошли в Москву. 1991–1993 годы были страшными и для страны, и для артистов. Некоторое время пожила в столице, пела, выезжала на гастроли, но времена были тяжёлые, смутные – мы просто выживали. Я снимала комнату на улице Заречной, а за моим домом был деревообрабатывающий комбинат. Соседом был москвич Сергей Разин, который работал концертным администратором. Мы познакомились со сторожем с этого ДОКа, пришлось поесть и крапивки, а какие на горах щебня и щепок росли безумно большие шампиньоны! Я пожила и богато, и бедно. А в 1995 году вернулась в Иркутск.

– Из Москвы ведь наверняка было трудно вернуться в провинцию?

– Безумно легко для меня. Я адаптируюсь везде и быстро. Решение вернуться я приняла в один день. Всё надоело, хотя были съёмки и в «Песне года», и в «Эстрадном вернисаже», и в «Утренней почте», и в передаче «До 16 и старше». Я была гостьей «Ялты-91» и «Ялты-92» уже как лауреат. Но… не сложилось у меня с этим городом. 

– Не жалели затем?

– Ни дня! Не кривлю душой нисколько. Из Иркутска уехала и сюда же вернулась. И мне предложили очень интересную работу. Помимо «Масти» была Мария Магдалина в рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда», а также две роли – Золото и Хозяйка таверны – в другой рок-опере – «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Два разных образа с быстрыми переодеваниями, было интересно. И мне здесь очень нравилось. 

– Я прекрасно помню то время – в Иркутске тогда стали ставить рок-оперы, Театр пилигримов, как всегда, ярко и необычно работал, завязалось сотрудничество с Иркутским музыкальным театром. Многие иркутяне до сих пор любят эти рок-оперы – «Юнона» и «Авось», «Иисус Христос – суперзвезда», это было волнующе и интересно. 

– Владимир Шагин делал всё, чтобы нам было комфортно. Я не знаю, какой ещё театр мог похвастаться такими гастролями – Владивосток на месяц, Кемерово на месяц. Выезжали семьями, вывозили детей, Наталья Печерская, Слава Варлашов, Галя Мельник брали с собой собак. Очень жаль, что Владимир Константинович ушёл, это потеря для Иркутска, для театра. 

– Давайте поговорим про «Масть». Потрясающая постановка была – Цветаева, куски из Высоцкого, Пастернака. Как работалось? Как на Соколова вышли или были с ним давно знакомы?

– Конечно, мы были давно знакомы и спектакль весь был написан на меня. В качестве либретто использовалась совершенно неизвестная пьеса Марины Цветаевой «Червонный валет». И Володя Соколов написал удивительную музыку. Я чувствовала, что это будет триумф, и он случился. 

– Трудно было эту вещь играть? Или за счёт того, что это было под вас заточено и написано, всё же нет? 

– Нет, потому что действительно было под меня сделано. И весь театр, и музыканты (сейчас это группа «Extrovert») работали сообща, это было здорово. Эти заядлые рокеры не стеснялись работать со мной и на сольных концертах, где я пела и романсы, и популярные композиции. Ни разу я не услышала: «Фу, Лена! Какая попса!» Мы хорошо срослись.

– А образ Червонной дамы вам насколько был близок? Фигура и роковая, и неоднозначная с нравственных позиций. Муж на войну, здесь же Червонный валет крутится, а потом и Пиковый король приходит. Как писала Цветаева, «прозевали госпожу! Влюблена в него, как кошка. Вместе пьют и вместе спят. Безобразие! Разврат!» 

– Я так думаю, с мужем всё не по любви было, заставили просто замуж выйти королеву такого уровня. А вообще мы, женщины, всегда любили таких мужчин – плохих да ярких. Я бы, мне кажется, так же поступила. 

– Сергей Болдырев играл главную мужскую роль, я помню, как он выходил в чёрном плаще и начинал свой монолог: «Что за дом притих, погружён во мрак, на семи лихих, продувных ветрах…». Как работалось с ним?

– Серёжа был талантливый, очень тонкий человек, режиссёр замечательный. По-всякому работалось. 

– Творческие люди, да ещё такого размаха, да ещё на одной сцене – это всегда взрывная смесь.

– Темперамент там был бешеный у всех троих – я, Соколов, Болдырев. Но мы справились, профессионалы же все. Работа превыше всего.

– Затем была роль Марии Магдалины. Насколько она была вам интересна?

– Как может быть неинтересна такая классика, мировая вещь? Все боялись петь её после столь сильного оригинала. В России эта рок-опера в таком масштабе больше нигде не исполнялась – чтобы и симфонический оркестр, и рок-группа, и сильные голоса, и продуманная постановка. Даже Театр Моссовета поёт под фонограмму. Мы затем выезжали на гастроли в Москву, много приходило известных людей, были хвалебные отзывы, это был высокий уровень постановки.

Всё, что связано с Иркутском, мне дорого

Певица призналась: на иркутской сцене её захлёстывали эмоции

– Затем вы всё же покинули Иркутск. Почему?

– В 2000-м я вернулась в Красноярск, там мама была одна. И я быстро устаю от рутины, захотелось новых ощущений. Сразу стала солисткой Красноярской государственной краевой филармонии. Сейчас работаю с живой группой «77», они с 1977 года выступают в одном составе. Абсолютно мужской коллектив, за 14 лет – ни одной ссоры, полное взаимопонимание, нам комфортно, хорошо. Пою свой репертуар, есть в нём и «Лебединая верность», только в совершенно другой интерпретации. Говорят, так «Лебединую верность» никто не поёт. 

– 14 лет на одном месте для вас не очень типично, судя по биографии. 

– Видимо, годы. Уже куда-то срываться не так хочется.

– Интересно в Красноярске с творческой, культурной точки зрения?

– Иркутск, Красноярск – это всегда были города высокой культуры. У нас замечательный театр, в музыкальном театре недавно поставили «Голубую камею», приезжал композитор Ким Брейтбург, спектакль сделан на наших молодых артистов. Замечательный оперный театр, огромная филармония, большой концертный зал – город процветает, количество фонтанов растёт, всё стабильно.

– Как вы восприняли предложение Андрея Фомина выступить в концерте «Рок. Классика. Возвращение»? 

– С огромной радостью, не сомневалась ни секунды. Он мне написал весной, а знакомы мы были давно. Я у своих отпросилась и приехала.

– Всё получилось так, как вы задумали?

– Практически всё. 

– С волнением выходили на такую знакомую иркутскую сцену? 

– Не то слово. Мы с Васей Акимовым держались за руки за кулисами и тряслись. Честно. Ты ещё не спела ни слова, а тебе аплодируют за то, что ты просто вышла на сцену, авансом, это дорогого стоит. Эмоции захлёстывали, я не могла начать, потому что у меня спазмировало горло. 

– Как впечатления от всего концерта? 

– Отличные. Андрею Фомину и Марине Соколовой, всем организаторам огромное спасибо. И зритель пришёл, зал был полным. После антракта все вернулись на свои места. Всё случилось, и не надо на этом останавливаться, будет жалко, если мы на этом закончим. 

– Если ещё раз пригласят?

– Я даже не задумываясь приеду. Заранее говорю: я согласна на всё. Всё, что связано с Иркутском, мне дорого. 

– А город меняется, на ваш уже посторонний взгляд?

– Очень, и в хорошую сторону. 130-й квартал мне понравился. Дорог бы ещё вам. А в целом город живёт, меняется, пульсирует. И тех, кто уезжает в другие края, всегда сюда тянет. Я всех, кого люблю, в этот свой приезд успела увидеть. И уезжаю отсюда с запасом душевной теплоты и добра.