– Как вы оцениваете решение возобновить выпуск целлюлозы на БЦБК?

– Я ничего не знаю о том, что это решение состоялось. В любом случае, производство небелёной целлюлозы на БЦБК находится за гранью экономической целесообразности. О чём мы десять лет твердим повсеместно. А если государство будет доплачивать за целлюлозу, которая пойдёт в Китай на отбелку, значит, у нас государство богатое. Потом, временный запуск комбината ничего не решает, поскольку никто не предлагает окончательный вариант того, что должно быть размещено в Байкальске.

Если комбинат стоит, то, очевидно, его ждёт банкротство. Когда предприятие будет признано несостоятельным, распродадут всё, в том числе и здания и права на участок земли, который арендован. Всё это будет предлагаться другим инвесторам. И потом другие инвесторы будут предлагать что-то новое.

Сейчас предприятие юридически не является банкротом, хотя люди, тем не менее, знаете сами, в каком бедственном положении находятся. Руководство БЦБК предлагает запуск старого цикла небелёной целлюлозы со сбросами в озеро. Губернатор не согласился с ним и предлагает выпускать небелёную целлюлозу в замкнутом цикле. Ни то, ни другое предложение не имеют разумной перспективы. Производство целлюлозы нерентабельно по нескольким причинам. Во-первых, лесное сырьё далеко. Во-вторых, предприятие является старым и малым. Для сравнения: Усть-Илимский ЛПК производит около 1 млн. тонн против 200 тыс. на БЦБК. В-третьих, серьёзные экологические обременения. В-четвёртых, производство бумаги в мире падает, следовательно, снижается цена на целлюлозу. Перезапуск производства целлюлозы со стоками нанесёт некоторый ущерб правительству, которое утвердило список запрещённых видов деятельности  в центральной зоне Байкала.

Почему за все эти годы рассматривается вариант перепрофилирования только на целлюлозное производство? Это определяют собственники (а их у БЦБК два – Олег Дерипаска в лице «Континенталь Менеджмент» и государство), которые не хотят или не могут развивать что-то другое. Между тем радикальное перепрофилирование предприятий – мировая практика: в Европе прекратили существование многие металлургические производства, химические, добыча угля. Старое должно умирать, на его месте должно появляться новое.

– Чего, в таком случае,  ждать людям, которые живут в Байкальске, и потенциальным инвесторам, которые готовы вкладываться в туристическую отрасль?

– Понятия не имею. А потенциальные инвесторы не дремлют. Сам Дерипаска уже купил гору Соболиную. В части перспектив туризма в этом месте ему можно доверять, потому что он умеет зарабатывать деньги. Других инвесторов я не знаю. А жители должны бороться за свои права. Удивительно, что наше иркутское гражданское общество не участвует в принятии решений по Байкальску. Они вырабатываются за закрытыми дверями.

– Что сейчас принципиально мешает сделать ситуацию в Байкальске более прозрачной?

– Для того чтобы она стала прозрачной, некто, обладающий полномочиями, должен издать нормативный акт. Решение должно принять правительство. Если банкротство, то банкротство. Назовите кошку кошкой. Если это будет выпуск небелёной целлюлозы, то дальше могут попросить: давайте разомкнём цикл, давайте меркаптан выпускать, и так далее. Но экономистами Сибирского отделения РАН при участии московских специалистов было подсчитано, что БЦБК при любом раскладе не может быть рентабельным. Ни при выпуске небелёной целлюлозы, ни даже при выпуске белёной целлюлозы. Надо искать другие варианты

– Какие варианты развития Байкальской площадки предлагают учёные?  

– Учёным совсем не обязательно предлагать такие варианты. Бессмысленно что-то предлагать, пока площадка несвободна. Мало ли что мы предложим, а собственник захочет делать что-то другое. Предлагать должны те, у кого есть деньги и кто готов ими рисковать.

– Вам лично каким видится будущее Байкальска?

– В том-то и дело, что мне ничего не видится. И не потому, что нет вариантов развития этой площадки – их миллион, туризм и производство питьевой воды в том числе. А не видится потому (президент Медведев называет это правовым нигилизмом), что БЦБК стоит, зарплату люди не получают, тем не менее вопрос о его банкротстве даже не звучит. А комбинат на самом деле банкрот.